Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

— Позвать такси?

— Нет, не надо. Я с удовольствием прогуляюсь.

Они спустились по ярко освещенной лестнице и вышли на темную дорогу. Первые минуты оба молчали. Потом она сказала:

— По-моему, джазовая музыка не совсем ваш стиль. А вам она правится?

— Не слишком.

— Тогда почему?..

— Мой отец остался без работы. Приходится помогать.

— Понимаю, — тихо сказала она.

Он был рад, что так откровенно сказал ей все. Она снова подняла на него глаза, заблестевшие при свете уличного фонаря.

— Вы, наверное, ужасно устаете, а это нехорошо.

— Нет, ничего, пока что держусь.

Они снова замолчали. — Как это грустно, — вдруг сказала она.

Его растрогали не самые слова, а то, как они были сказаны. Он взял ее за руку. Какая она маленькая! А рука нежная, тонкая, точно птичья лапка. Он взглянул на ее лицо: правильный точеный носик, округлый подбородок, энергичная, но мягкая линия рта. На такую девушку можно положиться.

— Расскажите мне о себе, — попросил он. — Что вы делаете? Я часто об этом думал.

— Я работаю фармацевтом у доктора Эрла. Кроме того, веду у него запись больных и секретарствую.

Он сам не знал, почему его удивил такой ответ. Ему никогда не приходило в голову, что у этой девушки есть определенная специальность. Фармацевт. Ведь это — химия, наука очень сложная. Да, у нее хорошая работа, гораздо лучше, чем у него.

— Вам, наверное, пришлось сдавать экзамен на фармацевта?

— Да, экзамен обязателен.

Он заинтересовался еще больше: — А ваши родители не здесь?

Нет, они живут в Линкольншире, и, как он понял из ее слов, в самом глухом его уголке. Надо доехать да Линкольна, пересесть на местный поезд, который идет в Бартон-Ферри, потом автобусом до Солтмарша, а оттуда еще пешком. Ему представилась деревушка, затерянная среди болот и окаймленная со всех сторон мокрыми полями, над которыми гуляет ветер. Ни библиотеки, ни лекций, ни концертов — никаких развлечений. Казалось бы, между этим мирком и кабинетом доктора Эрла в Килворте лежит непроходимая пропасть. И там, на уединенной ферме, она жила с отцом и с братьями — количество их ему так и не удалось выяснить — и вела все хозяйство. Ходила за курами, возилась в молочной, продавала масло и не переставала мечтать о том, как, бы вырваться из мертвящей скуки тамошних болот. Эта жизнь была так непохожа на все то, что знал Эрнест, так противоречила его представлению об Эви Стэг, что ему казалось, будто она рассказывает о какой-то другой планете. Но она действительно жила там, действительно делала все это и в конце концов добилась свободы. Она работала и в Ирландии и в Уэльсе и даже успела побывать на Цейлоне, когда служила на океанском пароходе. Все это казалось Эрнесту каким-то чудом. Его пальцы сильнее сжали ее тонкую кисть. Такая хрупкая, а сколько в ней упорства, в этой девушке! Он восхищался ею.

— Как же вы всего этого достигли? — Эрнест словно спрашивал: «В чем секрет успеха?» — поверив вдруг, что таким секретом можно поделиться.

Она засмеялась: — Да так, решилась, начала копить деньги, не побоялась рискнуть. Дома все были против.

— Нет, вы молодец, честное слово, молодец! — сказал он и потом надолго замолчал. Значит, надо просто решаться и действовать. Никаких мечтаний и упражнений в прикладной психологии, никаких вывертов и тонкостей. Это только я один такой, думал Эрнест. Взять хотя бы товарищей по школе, Криса, вот эту девушку... Совсем другие люди.

Она остановилась у большого, огороженного изгородью, дома. Эрнест поднял голову, разглядывая темный фасад. — Вот вы где живете? Кажется, хороший дом.

— Он разбит на отдельные квартиры. У меня комната и кухня. Спасибо, что проводили. — Она протянула руку. Ее живые темные глаза смотрели ему прямо в лицо. — Вам нужно подлечиться.

— Я прекрасно себя чувствую. Это в вас профессионал заговорил.

Они рассмеялись. Ему не хотелось отпускать ее. Он припомнил вечер в городском управлении — как он держался по отношению к ней? Должно быть, покровительственно. Эдаким заносчивым молодым джентльменом. Не дай бог, она приняла все это за чистую монету. Какой он был осел тогда, какой невероятный осел!

— Послушайте, — отважился Эрнест, — давайте как-нибудь встретимся. Пойдем в театр или в кино.

— Если вы хотите.

— Я очень хочу. Можно позвонить вам? Ведь я наперед никогда не знаю, когда у меня будет свободный вечер.

— Хорошо, звоните. Спокойной ночи.

Он дождался, когда темный дом поглотил ее, увидел, как в первом этаже вспыхнул свет и в ярко-желтом квадрате промелькнула светлорыжая шляпа, потом окно задернулось шторой. Он повернулся и пошел домой. Он посвистывал на ходу, шагая широко и свободно. Чувство одиночества исчезло, и на сердце у него, впервые за много месяцев, было легко.