Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

— Но ведь это все-таки будет перемена в нашей жизни? Для всех нас?

— Ну, еще бы! Как ты думаешь, не сбегать ли мне за бутылочкой «Принца Чарли»? А тебе прихвачу портера. Отпразднуем.

— Не стоит тратиться на портер...

— Нет уж, извини, старушка, сегодня ты получишь бутылочку «Гинесс», — величественно объявил он. — Стимулирует красные кровяные шарики. Ты что-то бледна последнее время. Только, смотри, им, — он жестом дал понять, что имеет в виду детей, — им ни слова.

В этот вечер они засиделись у камина, причем виски и бутылка «Гинесс» на столике перед камином придали их беседе оттенок пиршества.

Как только эта сделка осуществится, он выложит Вентнору все, что он о нем думает, все начистоту и объявит о своем уходе. Он долго смаковал эту сцену, на все лады разыгрывал ее в своем воображении. Если бы только мальчики зарабатывали побольше! Один-два лишних фунта в неделю — и совсем другое было бы дело. Он бы тогда ни от кого не зависел. А так придется!, пожалуй, попрежнему гнуть спину и терпеть Вентнора и Слингера, — и все только потому, что Крис и Эрнест не желают интересоваться своей работой.

— Вот если бы Хаулэшу удалось поднять цену до полутора тысяч, — бормотал он. — Он ловкий парень. Энергичный.

— Вот увидишь, у тебя теперь и в магазине все наладится, — сказала миссис Бантинг. — Теперь тебе во всем начнет везти. Лучше всего, знаешь что? Продолжай работать, как раньше. Теперь все будет хорошо, Джордж, голубчик. — Она подняла стакан и блаженно хихикнула.

— Я хочу уйти на покой, Мэри, — солидно сказал мистер Бантинг. — Довольно я поработал. Хочу сидеть дома и заниматься своим садом. Ну, там, тебе немножко помочь по хозяйству. Может быть, даже в гольф поиграть. Мне ведь нехватает только клюшек: штаны у меня уже есть.

Затем он перешел к делам: — Если придет письмо из Линпорта, ты его распечатай. Теперь его можно ждать со дня на день. Если это будет запрос о продаже, закажи междугородный разговор и позвони мне в магазин.

— Голубчик Джо! Разве нельзя подождать, пока ты приедешь домой?

— Может потребоваться срочный ответ. Дело серьезное. — Затем последовал довольно продолжительный экскурс в технику телефонных переговоров. — Помни же, — добавил он, — ни слова детям.

Мысль о тысяче фунтов, которая, как манна небесная, могла свалиться на него с каждой почтой, очень поддерживала мистера Бантинга во всех неприятностях, упорно преследовавших его последнее время.

Главной и непосредственной причиной этих неприятностей был его непокорный, густо напомаженный и с каждым днем все более ненавистный помощник — Слингер. Слингер, тщась окончательно обольстить Вентнора, с каждым днем все больше и больше становился воплощением приказчичьих добродетелей. Излучая самодовольство всем своим существом, — отчего мистера Бантинга просто тошнило, — он стремительно превращался в образцового приказчика. Он являлся в магазин ни свет ни заря и покидал его позже всех и с видимой неохотой; все свое время и самого себя он отдавал фирме Брокли со страстью и самозабвением фанатика. Он довел до пределов мастерства свой природный талант обращать на себя внимание усердием и расторопностью. Стоило Вентнору войти в отдел, и Слингер был уже тут как тут. Он сразу бросался в глаза — озабоченная фигура в белой куртке, буквально разрывавшаяся на части. Но все же не настолько, чтобы не улучить минутки осведомиться у Вентнора, одобряет ли он его деятельность, и выслушать это одобрение с сосредоточенным и глубокомысленным видом человека, который старается запомнить каждую мелочь или сделать какое-нибудь оригинальное предложение, свидетельствующее о том, что, чем бы он ни занимался — сидел ли в кино, катал ли в колясочке своего младенца, лежал ли в постели, — мысли его неизменно были заняты одним — заботами о благосостоянии фирмы Брокли. При этом он обычно выражался так:

— Я сделал все, как вы предлагали, сэр. Это замечательная идея, сэр. Замечательная, сэр. — От беспрестанного повторения словечка «сэр» от него все время исходил какой-то свист и шипение.

«Как сифон с содовой водой, — думал мистер Бантинг, мрачно взирая на эти «обезьяньи ужимки». — Ведь вот подлиза!» Его поражало, как Вентнор мог терпеть подобную угодливость.

— Проклятая болонка! — бормотал мистер Бантинг, выглядывая из-за перегородки и загораясь гневом. — С какой стати Вентнор разговаривает с ним? Кажется, я здесь заведующий, а не Слингер. В нем медленно зрело решение. «Слингер опять начал забываться. Надо его осадить». Поскольку долг и внутренняя потребность для мистера Бантинга сливались в этом вопросе воедино, он решил произвести «осаживание» как можно основательнее и при первом же удобном случае.