Роберт Гринвуд - Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

— Африка — дело подходящее, для танков годится вполне, — заметил он. — Только мне больше хочется подраться с фрицами, чем с итальяшками. Вот увидите, мистер Бантинг, как мы их разделаем, дайте только срок.

— Вы там что-то затеваете?

— Ага! — отозвался Берт и посмотрел на свои сапоги, с сапог перевел взгляд на дверь, за которой исчезла Джули, потом взглянул в окно, в сад, где тоже не видно было Джули.

— Очень приятно вас видеть, все-таки, — заметил мистер Бантинг, нарушая неловкое молчание.

Мистера Бантинга несколько смущало то, что Берту был оказан довольно холодный прием, впрочем, сомнительно, что он это заметил. В ответ на слова мистера Бантинга Берт одобрительно кивнул. Он не отрывал глаз от миниатюрного одеяния, висевшего перед огнем, таких крохотных одежек ему еще не приходилось видеть. Мало-помалу он пришел к выводу, что это рубашка, хоть и лилипутских размеров.

— Эрнест, кажется в пехоте? — спросил он Эви.

— В Дервентском полку.

— Так я и думал. Это пехотный. — Он погрузился в размышления о том, какие бывают странные вкусы. — В пехоту, скажи, пожалуйста. Видно, иным это нравится.

На лестнице послышались шаги Джули, и она вошла в комнату, умытая, без чепца. Щеки у нее теперь пылали румянцем, и локоны приобрели ослепительный блеск. Она была в своем самом нарядном платье и в новом джемпере, и у всех присутствующих просто дух захватило от такой метаморфозы. У мистера Бантинга на лице появилось то недоумевающее выражение, с каким он глядел на трансформаторов и фокусников на эстраде. Он повертывал голову то вправо, то влево, следуя за ее движениями. Но Джули, вероятно, этого не замечала, по крайней мере, делала вид, что ничего особенного тут нет. Из всего ее поведения явствовало, что никаких перемен нет и вернулась в гостиную та самая Джули, которая только что вышла из комнаты. Она остановилась в дверях, держа что-то над головой.

— Глядите, что я нашла в шкафу в комнате для гостей!

Сначала мистер Бантинг не поверил своим глазам. Но ошибиться было невозможно: высоко над головой Джули держала бутылку виски, ту самую бутылку, которую он купил еще до военного повышения цен.

— Го-оп! — крикнула Джули, подбросила ее и поймала.

— Джули, ради бога! — в тревоге завопил мистер Бантинг.

— Го-оп! — опять крикнула она и еще раз поймала бутылку, не соблюдая ни малейшей осторожности.

Сделав три быстрых шага, мистер Бантинг подошел к Джули, решительно, но бережно выхватил бутылку у нее из рук и уже искал глазами, куда бы ее спрятать.

— Дурочка! — упрекнул он, так как сердце его все еще ускоренно билось. — Ты меня просто напугала.

Джули с улыбкой обернулась к Берту. — Как, ты теперь сержант? Папа, ты и не заметил, у Берта третья нашивка!

Мистер Бантинг действительно не заметил, да и теперь не обратил особого внимания, хотя Берт подтвердил, что эта дубина Адольф даже и этого не выслужил в прошлую войну за все четыре года. Сказать по правде, мистера Бантинга даже затошнило слегка, так он испугался за бутылку.

— Надо поздравить Берта, папа, тем более, что он сам здесь, — сказала Джули и, не дожидаясь его согласия, достала два стакана и пошла за графином с водой; на все эти приготовления, как заметил мистер Бантинг, Ролло-младший глядел весьма одобрительно.

— Так и быть, выпьем, — сказал он, разлил виски по стаканам и поднял свой кверху.

— За отсутствующих друзей! — торжественно произнес мистер Бантинг, чувствуя, как блаженное тепло разливается по всему телу.

— За отсутствующих друзей! — и он вспомнил Криса и Эрнеста и всех молодых служащих фирмы Брокли, которые теперь далеко отсюда, на суше и на море.

— Вот это виски! — похвалил Берт, выдохнув воздух. — Забористое! — С пустым стаканом в руках он изучал ярлык на бутылке, наморщив лоб, и разбирал слово за словом, пока мистер Бантинг не допил свой стакан до дна и не поставил его на стол с выражением, говорившим о том, что с этим покончено и продолжения не будет. Однако Берта это ничуть не смутило, и он предложил «кстати» выпить за здоровье младенца, всем своим видом выражая готовность подчиниться принятому в таких случаях обычаю. При этом он деловито осведомился, сколько вмещает такая бутылка.

С героическим спокойствием, но уже не доливая до краев, мистер Бантинг налил еще по стакану. Он не мог не заметить, что уровень жидкости в бутылке значительно понизился.

— За юного Джорджа Кристофера! — произнес он. Если память ему не изменяла, то Джорджа Кристофера пора было кормить, но Эви была слишком застенчива, чтобы делать это при посторонних. Стаканы были осушены и поставлены на стол, и мистер Бантинг слегка забеспокоился. Сопоставление бутылки, стаканов и графина выглядело очень соблазнительно, напоминая известную песню о «чаше круговой». Если все это оставить на столе, то Берт, чего доброго, вдохновится и предложит еще какой-нибудь тост, например, за мистера Черчилля или Рузвельта, которым он особенно восхищался. По мнению мистера Бантинга, у Джули должно было хватить соображения на то, чтобы убрать все это со стола; будет слишком подчеркнуто, если он уберет это сам. Но Джули не отличалась сообразительностью, она опять куда-то исчезла, и он мог только с рассеянным видом, но очень плотно закупорить бутылку.