Валин Павлович - Сборник Из дневников Кати Мезиной - 2

Да что же это такое? Аж за ушами трещит. Катрин мучительно зевала весь день. Ночью мирно проспала пять часов. Обычно этого с лихвой хватало. Погода что ли меняется? Истомленная студентка с опаской выглянула из машины. Обычное весеннее небо. Под вечер натянуло облаков, но никакой белесой пелены. Собственно, и та пелена над мертвым холмом вспоминалась уже без былого ужаса. Лишь неприятные ассоциации.

Джип свернул с шоссе. Знакомые деревья. Глаза слипаются. Устала ты. Сегодня пятница. Завтра можно будет поспать подольше. Хотя для этого необходимо дописать реферат по топонимике.

В компании с Цуциком прогулялись до скал у реки. Вода поднялась, снег в горах стремительно таял. Поток нес коряги и целые древесные стволы. Да, рановато купаться. Пес скакал по прибрежным камням, уворачиваясь от пенных брызг. Катрин в очередной раз судорожно зевнула. Вот Цуцик, существо, освобожденное от писания рефератов, выглядит истинно счастливым. Закон природы. Может, ну ее к черту, эту археологию? Для того чтобы профессионально заниматься прахом веков, тебе придется заиметь мировоззрение похлеще Мышкиного. Действительно, побывав на Бьер-Та, даже самый отъявленный мазохист утеряет интерес к раскопкам. Человеки должны общаться с человеками, а не с древними призраками.

Катрин потрогала пригревшийся под курткой пистолет, махнула Цуцику. Пора возвращаться. Выпьем кофе и за компьютер. Под веки словно свинца залили. Привыкла к дневной сиесте на курортах, вот помучайся теперь.

С рефератом удалось расправиться только около часа ночи. Пес уже посапывал у камина. Нужно ему подстилку поменять. Сложенное втрое отставное покрывало уже узко малышу. Растет как на дрожжах, хвостатый.

Катрин добрела до душа, вернулась уже практически спящая. Повалилась на кровать. Даже сил толком укрыться не осталось. Ощупью сунула под подушку пистолет, сжала в ладони амулеты. О, боги, неужели завтра можно не тащиться в универ?

Сон рванулся навстречу как товарный поезд. Закрутило, завертело во тьме небытия…

Сонное сознание с трудом могло сориентироваться в мгновенной перемене.

Замок… Плиты пола. Понять в каком крыле замка очутилась, гостья не успела. Рядом оказалась Блоод. Как будто ждала. Только узнать прекрасную кровопийцу оказалось почти невозможно. Запавшие щеки, спутанные волосы, рубашка в пятнах. Большой живот, - ну это понятно. Больше всего Катрин напугало выражение полного отчаяния на желтом лице. Даже на цепи в подвале, в ту первую, памятную встречу, суккуб выглядела получше.

Янтарные глаза блеснули. Блоод что-то коротко сказала. Вернее, прошипела. У Катрин мелькнуло подозрение, что сегодня ее в "Двух лапах" не очень-то рады видеть. Эта проклятая сонная абсолютная глухота ужасно мешала общению. Блоод нетерпеливо и резко махнула рукой. Катрин, вернее, ее эфемерное воплощение, тягуче обернулась. Энгус лежал на кровати. Укутанный до подбородка. Заострившийся нос, яркие пятна румянца на щеках. Похоже, жар. Ранен?

Блоод, догадавшись, откинула одеяло. Вернее все три одеяла: ее муж лежал под двумя меховыми и одним шерстяным покровом. Простыня прилипла к телу. Блоод бережно, но быстро сдернула простыню. Энгус был обнажен, но сейчас его змеиноглазой супруге было не до надуманных человеческих приличий-неприличий.

Худое бледное тело в поту. Явный жар. Похоже температура не ниже сорока. Никаких повреждений. Разве что сыпь какая-то на боках и животе. Болезнь?

Суккуб подняла с сундука таз. Выразительно распахнув клыкастый ротик, показала. Понятно, была рвота. По-видимому, прошла. Сейчас супруг в забытье. Отравление? Что-то иное? Глянуть бы в зрачки…

Чутко прислушивающаяся Блоод, коснулась когтистыми пальчиками лица супруга. Похоже, свободно читает мысли гостьи. Открыла рот неподвижного мужа, другой рукой поднесла свечу…

Катрин чувствовала себя совершенно беспомощно. Самый глупый медицинский осмотр в мире. Заглядывать в горло, в зрачки, не в силах ни о чем спросить, ни пощупать пульс. Ты же совершенно не врач. Лишь скромные навыки первой помощи в полевых условиях. Огнестрельные, колото-резанные ранения, да простые переломы - вот твой предел.

Что все-таки случилось?

Блоод уверена, что ты поможешь.

Энгус шевельнулся. Шире приоткрыл рот. Лицо исказила жалобная гримаса.

Блоод укрыла мужа одеялами, подоткнула с боков.

Катрин знала, что можно посоветовать. Проверенные методы не нанесут вреда практически при любом диагнозе. Но как сказать, когда ты дух бесплотный? Кроме того, если методы и средства элементарны - в "Двух лапах" их наверняка знают и применяют. Как средневековый терапевт Фир-Болг опытнее тебя в тысячу раз. Или с ним тоже что-то случилось?