Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Напиток богов

— Это хорошая сказка, — поднимаясь из-за стола, сказала Анна-Лиза, — и теперь мы снова сможем спать.

Константин Петрович расщедрился и разрешил всем участникам операции «Напиток богов» не являться с утра на работу. Никто и не явился — он один сидел в пустом доме и спокойно расписывал планы на ближайший квартал. По коридорам гулял ветер, но в распахнутую дверь кабинета коммерческого директора врываться не спешил. За окном было так тихо, как будто все люди ещё ночью собрались и пешком ушли в другое полушарие. В соседнем дворе каркала ворона. Раздумчиво, медленно, словно взвешивая каждый звук. Константин Петрович вставлял в файл одни строки, удалял другие. Картина будущего благоденствия вырисовывалась, вытанцовывалась буквально из ничего. Час назад перед ним была пустынная, безжизненная таблица. Теперь он населил её планами и цифрами, а поверх этих скучных цифр и скупых фраз ему уже виделись яркие картины свершений, побед, удач и прибыльных сделок…

Тем временем будущие герои фильма, они же — ингредиенты коктейля, приближались к месту событий.

Наташа вела за ручку тщеславную Надю и повторяла одну и ту же грустную легенду о том, как её, Наташу, умницу и красавицу, не взяли в кино, потому что она-де не подходит, а когда сказали, кто подойдёт — тут она про Надю и вспомнила. Надя мудро усмехалась и глядела свысока на всех встречных.

Шурик умудрился отличиться и здесь. «Кино? Почему бы не сняться на прощание. Я сама доберусь. Пешком пойду, заодно прогуляюсь», — сказала ему вчера печальная нимфа. Поскольку пугливый Мишенька жил неподалёку от места «съёмок», Шурик расслабился, забежал за своим «пациентом» за полчаса до полудня, а потом — да, а потом он заблудился. «Наверное, нам не надо идти на эту встречу! — сказал Мишенька. — Мы уже заблудились. А дальше будет ещё хуже!» И всё бы пропало, всё бы непременно пропало, если бы вдруг из-за угла не выплыл знакомый чёрный балахон, не звякнули серебряные браслеты.

— Я же сказала, что доберусь сама, — устало взглянула на Шурика печальная нимфа. — Зачем ты меня выслеживал?

— Доберёшься, доберёшься! И нас заодно доберёшь! — радостно закивал Шурик. — Мы не выслеживали, мы заблудились.

При виде незнакомой красивой женщины, вида очень подозрительного и даже опасного, Мишенька спрятался за спину своего терапевта. Но нимфа не обратила на него внимания и пошла вперёд.

Дереза примчалась раньше всех. К счастью, у неё в рюкзаке завалялись спицы и моток зелёных ниток, и она принялась вязать качелям шарфик — для красоты.

Денис, почти не таясь, встал возле соседнего дома. Он следовал за ней всю дорогу, но она так ни разу не обернулась.

Алиса и Лёва приехали сами.

За ночь вокруг детской площадки, которую выбрала для очередного собрания третья ступень, возвели ограду. Но кодовых замков поставить не успели и даже калитку не повесили.

Будущие звёзды экспериментального кино собрались и поглядывали друг на друга с интересом и недоверием. Одна только Алиса сидела на дальней скамейке и искала в Интернете упоминания о своей персоне. Надя и Дереза смотрели на неё с восхищением, Мишенька — с тревогой. Печальная нимфа, казалось, вовсе её не узнала, или искусно делала вид. Все ждали главное действующее лицо — человека с видеокамерой.

Непредвиденная решетка вокруг площадки почему-то кардинальным образом изменила настроение Алексея.

— Была свобода, раздолбайство было, — пробормотал он и поскрёб ногтём железо. — Я шел сюда как на свободу. А теперь — снова рамки, снова запреты.

— Так не запрещает тебе никто и ничего. Делай, что хочешь, — ласково улыбнулась Марина Гусева. От этого дружелюбного оскала молодого человека бросило в дрожь. Не обращая внимания на будущих героев своего фильма, он прошелся по площадке взад-вперёд, словно заключённый, измеряющий шагами новую камеру. С досадой пнул ногой решетку.

— А ну, не бузи! — одёрнула его Галина. — Смотри, какую красивую штучку специально к нашему приходу поставили — художественная ковка! А могли бы сетку с колючей проволокой натянуть. А тут — гляди-ка! — почти как настоящее искусство.

— В этом городе возведение заборов и преград давно превратилось в искусство! — зло сказал Алексей. — Решетка Летнего сада! Твоих оград узор чугунный! Ах, как красивы, как затейливы прутья на нашем окне в Европу! Так красивы, что наружу не выбраться! Да ну, к чёрту, не буду я ничего снимать. Кому это надо? Сидите и любуйтесь своими заборами.