Марк Леви - Первая ночь

— Русские выследили типа, выкупавшего забронированные на их имя билеты.

— Значит, они уехали?

— Вокзал кишел агентами, но никто не видел, чтобы они входили в вагон.

— Если они обнаружили слежку, могли навести преследователей на ложный след. Русская секретная служба не должна вмешиваться в наши дела, это может все осложнить.

— Не думаю, что паши ученые так хитроумны. Эти двое наверняка в поезде: тип, которого они ищут, живет где-то на Байкале.

— Зачем им понадобился этот торговец древностями? Странная идея… Или вы полагаете, что v него…

— …у него находится один из фрагментов? Нет, мы бы давно об этом узнали, но, раз они так упорно пытаются его найти, он точно владеет ценной информацией.

— Что же, дорогой, заставьте его замолчать прежде, чем они до него доберутся.

— Все не так просто. Человек, о котором идет речь, бывший партийный бонза, но живет на роскошной вилле у озера, следовательно, имеет высокопоставленных покровителей. Вряд ли местные решатся выступить против этого человека, придется кого-нибудь посылать.

Исабель затушила сигарету в пепельнице и тут же достала из пачки новую.

— У вас есть другой план, чтобы помешать встрече?

— Вы слишком много курите, дорогая, — сказал Эштон, открывая окно. — Никто не знает о моих планах больше вас, Исабель, но вы тем не менее предложили совету альтернативу, заставляющую нас терять время.

— Так мы можем их перехватить или нет?

— Я получил заверение Москвы, что это будет сделано. Мы сошлись во мнении, что нужно дать нашим пташкам расслабиться. Действовать в поезде слишком сложно. Через восемь часов им начнет казаться, что они выскользнули из сети. Москва пошлет команду в Иркутск, и его люди займутся нашей парочкой, но, принимая во внимание решение совета, ликвидировать не станут, а просто посадят в самолет до Лондона.

— Мое предложение позволило склонить большинство в пользу приостановки поисков и сняло с вас все подозрения касательно Вакерса. Что до остального… не всегда все происходит точно по сценарию…

— Я правильно понял: вы не станете противиться более радикальным мерам?

— Понимайте как хотите, только прекратите метаться по комнате, а то меня укачало.

Эштон закрыл окно, снял халат и лег.

— Не хотите позвонить вашим людям?

— В этом нет необходимости, я уже принял решение.

— Какое именно, позвольте спросить?

— Мы опередим наших русских друзей. Дело будет улажено завтра, как только поезд уйдет из Екатеринбурга. Потом я извещу Москву — из учтивости, — чтобы он не тратил время попусту.

— Совет придет в ярость, когда узнает, что вы проигнорировали принятые сегодня решения.

— Тут я полагаюсь на вашу изобретательность и артистические способности. Обвините меня в излишней инициативе или в неспособности подчиняться правилам, пожурите, я принесу извинения, поклянусь, что мои люди действовали по собственной инициативе, и можете быть уверены, что через две недели все забудут о моем «прегрешении». Ваш авторитет не пострадает, наши проблемы будут решены. Идеальный вариант…

Эштон погасил свет.

Транссибирская магистраль

Кейра весь день пролежала на полке, терзаемая жестокой мигренью. Я воздержался от упреков за вчерашние бредовые речи, когда она умоляла прикончить ее и прекратить мучения. Каждые полчаса я отправлялся в конец вагона к проводнице за горячей водой и менял Кейре компрессы. Как только она задремывала, я прижимался лбом к стеклу и смотрел на пейзаж за окном. Время от времени поезд проезжал мимо деревень с бревенчатыми избами, останавливался на маленьких станциях, где местные жители торговали вареной картошкой, оладьями, вареньем, пирожками и вареными курами. Потом состав трогался и продолжал свой путь по величественным и пустынным уральским равнинам. К вечеру Кейре стало получше. Она выпила чаю и съела несколько черносливин. Мы подъезжали к Екатеринбургу, где паши соседи-итальянцы должны были пересесть на поезд до Улан-Батора.

— Как бы мне хотелось побывать в Екатеринбурге, — вздохнула Кейра, — увидеть своими глазами Храм-на-Крови.

Странное название для церкви, но она была построена на месте дома Ипатьева, где в июле 1918 года расстреляли императора Николая II, императрицу Александру Федоровну и пятерых детей.

К сожалению, насладиться городскими достопримечательностями не получится, стоянка продлится всего полчаса, пока вагоны будут цеплять к другому локомотиву, сообщила нам проводница. А вот размять ноги и купить чего-нибудь поесть успеем, Кейре это не повредит.