Михаил Садовский: Зига

А «Два Максима»…

Не припоминаете? Разве? Но и сегодня повторяется через столько поколений:

А старшее поколение ещё помнит голос Бориса Крючкова, «главного» Максима… это он впервые исполнил песню…

«Шумел сурово брянский лес» … Это песня из самых трудных месяцев войны 1942 года…

А вот уж поистине народная «Сирень цветёт», в которой Зиге принадлежит не только музыка, но и всем известный, народный в буквальном смысле, рефрен…

Это тоже из военных лет. Песня родилась в 1944 году, и буквально не было окна, из которого не слышался бы сладенький тенорок Владимира Нечаева, повторявший эти слова. А один солдат в письме спрашивал композитора: откуда, мол, поэт знал, что война в мае кончится, ведь сирень в мае цветёт, а он так угадал… Это не поэт угадал — сам композитор, не хватило ему стихов Алексея Суркова, и он написал для «рыбы» эти строки… а они остались, как примета времени. Впрочем, это счастливая судьба многих его творений… Вспомните!

«По московскому времени», «У нас в общежитии свадьба», «Дай руку, товарищ далёкий», «Если хочешь ты найти друзей…»

Может быть, совсем молодым людям эти песни не бередят душу, не возникают вслед за названием мелодии и строчки… а более взрослые и пожилые, знающие их, наверняка не связывали с именами композитора, тем более авторами стихов…

Я не берусь объяснить этого феномена, но так оно случилось. Зига, по-моему, относился к этому спокойно… шли его оперетты, звучали необычайно широко его песни, сам он пользовался, я бы сказал, заинтересованным вниманием коллег — с ним рядом всегда было легко и даже весело… его остроумные реплики свободно соперничали с остроумием его знаменитых по этой части друзей Михаила Светлова и Юрия Олеши…

Директором Всесоюзного издательства «Музыка» в то время был Абрам Гольцман. Издательство находилось, как бы по наследству, в бывшем знаменитом нотном издательстве Юргенсона на Неглинной улице в самом центре Москвы… Сигизмунда Каца пригласили поработать для детей, написать для них песни, и он не отказался, хотя был занят, но… гонорар, мягко говоря, разочаровал его… Он решил поговорить с директором на эту тему. Пришёл, но кабинет был пуст, и секретарша куда-то отлучилась… тогда Сигизмунд Абрамович взял листок бумаги (говорят, даже нотной), написал и оставил на директорском столе:

«Писать для детей надо так же, как для взрослых, только немного лучше!»

А. М. Горький

И чуть ниже:

«А платить меньше!»

А. М. Гольцман

Говорят, такая саркастическая «Докладная записка» подействовала, платить с тех пор за произведения для детей стали больше.

В Союзе Композиторов работа шла по секциям… одна из них — «Массовой песни» собирала композиторский цвет Москвы. Все те, кто был причастен к созданию любимых страной песен, и авторы музыки, и поэты приходили сюда … Только что родившиеся шедевры исполнялись прямо с «горячего листа» чаще всего композиторскими голосами, в основном почему-то тихими и сиплыми… но зато, какие мелодии! Иногда появлялись знаменитые певцы, чтобы «показать» песню, порой авторы приносили готовые записи перед эфиром, перед выходом фильма… фамилии перечислять бессмысленно — все бывали тут. Здесь была своеобразная академия песни, разговоры и оценки прослушанного произведения — существовала поистине потрясающая школа творчества… Никто, конечно, не заботился о том, чтобы высказывания, прямо скажем, великих мастеров остались на бумаге… жаль… уходили отсюда «в люди» только песни и остроты, потому что среди того поколения композиторов были великие острословы, такие как Никита Богословский и Сигизмунд Кац…

Зига никогда не говорил громко или резко, часто подходил к роялю — он играл великолепно, готовился стать пианистом, вернее сказать, стал им, но мелодический дар перетянул… он подходил к роялю и сходу показывал своему товарищу, где его мелодия похожа (слишком уж) на существующую песню. Он компилировал так остроумно и неожиданно! Это никто не записал, это не воспроизвести… это ушло вместе с ним! Как жаль!

Его улыбка редко исчезала с лица. Какие душевные тревоги прятались за ней! А их немало выпало на долю провинциального юноши из Твери, приехавшего в Москву искать свою дорогу… Конечно ему повезло, что семья Гнесиных увидела, услышала и оценила его… Елена Фабиановна следила за его успехами пианиста, а её брат, композитор Михаил Фабианович, убедил юношу, что его предназначение в жизни — сочинять!

Читать дальше