Люциус Шепард - Новый американский молитвенник

— Знакомое местечко.

— Сегодня, завтра?

— Завтра в полдень.

— В это время я как раз должен получить несколько факсов, которые потребуют срочного ответа. Может, договоримся на чуть позже? Скажем, на полшестого, шесть?

Закончив разговор, я повернулся и увидел Терезу, которая стояла в дверях, сверля меня взглядом.

— Это ты со вчерашним типом разговаривал?

— Да, — кивнул я, — хочу смотаться в Ногалес, послушать, что он скажет.

— А со мной ты не хочешь посоветоваться?

— Но я же еще ничего не решил!

— Откуда мне знать? А может, решил, просто говорить не хочешь, чтобы я не расстроилась.

— О господи, Тереза! По-моему, нам с тобой нужна помощь. И я выслушаю всякого, кто может хоть что-нибудь предложить. Но если ты не хочешь, чтобы я ехал…

Она стояла спиной к косяку, сложив на груди руки; ее лицо было в тени, волосы отливали медью в лучах фонаря, горевшего за ее плечом. Электричества в доме не было, и мы ютились в руинах при свечах и масляных лампах — Тереза отказывалась перебираться в мотель.

— Я позвоню ему и все отменю, — сказал я.

— Мне плевать.

— Можно подумать.

— Да нет, правда. Поступай как знаешь.

Я вытряхнул сигарету из пачки.

— Ладно. Как нам тогда защитить себя? Уехать? Хорошо, если хочешь, уедем. Только давай не будем об этом говорить.

Она повертела головой из стороны в сторону, снимая напряжение с плеч, потом снова откинулась на дверной косяк, не глядя мне в глаза.

— Смотрю на тебя иногда, а ты все такой же, как в первый раз, когда шел ко мне через тюремный двор. Такой же колючий и отчаянный. Глаза бегают, как будто боишься, что на тебя вот-вот нападут. Помню, я тогда подумала: «Черт, и о чем я только думала, когда сюда ехала?»

— С тобой я драться не буду.

— «С чего я, черт возьми, решила, что этот бандит и в самом деле тот, за кого себя выдает?» Такая была моя первая реакция. А потом ты подошел ближе, и я уже не замечала никакой отчаянности. Я видела, как ты на меня смотришь, и подумала: «Он может стать другим». Но теперь, даже когда ты рядом, мне иногда кажется, что я смотрю на тебя с того, первого расстояния. Я вижу, как ты идешь по тюремному двору, и знаю, кто ты есть. То есть я тебя насквозь вижу.

Когда я это услышал, у меня не возникло ни малейшего желания спорить, наоборот, захотелось сказать: «Пожалуйста, расскажи, что ты видишь», потому что в тот миг я верил, что она и вправду может заглянуть внутрь меня и объяснить кое-что обо мне самом; но, наверное, не очень-то мне этого хотелось. Я зажег сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым — сигнал, как я надеялся, в достаточной степени выражавший раздражение, которое вызывала у меня эта недостойная перепалка, — и спросил:

— Так что ты решила: довериться мне или продолжать корчить из себя недотрогу? Учти, мне все равно.

— К чему тебе мои советы? Ты же и так все время в себе копаешься. Какая разница, что еще ты узнаешь о себе самом, раз ты все равно ничего на ус не мотаешь?

— Тереза, — сказал я, — ну, хватит! Давай не будем.

— Твоя любимая тактика. Затеешь ссору и тут же на попятный. Меня это бесит.

— Ничего я не затевал.

— А! Понятно. Так, значит, это я все придумала.

— Ну ладно. Я затеял ссору, я виноват. Довольна?

— Разумеется, чисто технически ссору затеяла я. — Она заговорила, подражая тягучему южному выговору: — Ты достал трут, я высекла искру. Такова история нашей любви.

— Так вот в чем твоя цель? Мозги мне пудрить?

— А зачем тратить время на бесполезные дискуссии? К какому бы решению мы ни пришли вдвоем, рано или поздно настанет миг, когда тебя осенит, что делать дальше, и в таком направлении ты и будешь двигаться в одиночку. Даже если оно полностью противоречит тому, что мы решили вместе. Так не лучше ли сэкономить время и сразу перейти к обвинениям?

Падающая звезда скользнула за гору, прочертив серебристую дорожку в небе. Я ждал ослепительной вспышки, которая зальет всю пустыню таким ярким светом, что каждый камешек начнет отбрасывать тень, надеялся, что из разверзшегося кратера полезут многоногие инопланетяне, от которых я спасу Терезу, сохранив тем самым наш союз.

Она выпрямилась и сунула руки в карманы джинсов.

— В общем-то это даже неплохо — заранее знать, как ты поступишь. Меньше расстраиваешься. Видишь, даже об этом тебе не надо думать. Ты меня ничем не удивишь. Я знаю…

— Значит, сейчас ты не расстроилась?

— Технически — нет, — ответила она ядовито. — Потому что чего-то подобного от тебя и ожидала. Я совершенно уверена в одном: как только представится хоть малейший шанс все испортить, ты его не упустишь. И однажды ты все испортишь до такой степени, что я соберусь и уйду от тебя.