Дуглас Кеннеди - Особые отношения

Но теперь…

Теперь мне, как ни странно, тоже всего этого хотелось. Но еще я хотела почувствовать больше участия своего супруга — почувствовать, что заботы у нас с ним общие. А между тем на мой вопрос, как у него дела, он всякий раз отвечал лаконичным «Все прекрасно». И тут же менял тему разговора.

Несмотря на все это, Тони, особенно в хорошем настроении, был для меня лучшей и самой желанной компанией. До тех пор, пока мы не начинали разговоров о доме или о чем-то серьезном. Например, о моей ситуации с «Бостон пост».

Прошло дней десять после того, как было отправлено первое письмо Томасу Ричардсону, и я все больше дергалась и нервничала оттого, что он не перезванивает. Правда, и Сэнди, и Маргарет меня успокаивали, убеждая, что босс просто не хочет нервировать меня, пока я выздоравливаю.

— Почему бы тебе просто не сосредоточиться на собственном здоровье, — убеждала Сэнди.

— Но мне уже лучше, — отвечала я, и это правда было так. Наконец, пропал мерзкий зуд, мое душевное равновесие восстанавливалось (кстати, без помощи валиума).

— Да и бета-блокаторы делали свое дело, давление постепенно падало — к концу второй недели оно уже почти нормализовалось. Это очень радовало Хьюза. Подойдя ко мне во время очередного обхода (он совершал их дважды в неделю), он взглянул на новые показатели давления в моей карте и провозгласил, что я «демонстрирую блестящие результаты».

— Заметно, что вы проявили волю к выздоровлению, — сказал он.

— Я думаю, лучше назвать это типично американской упертостью — ответила я, вызвав на губах строгого Хьюза еле заметный намек на улыбку.

— Как ни назови, прогресс налицо.

— Так вы полагаете, что беременность удалось вывести из опасной зоны?

— Не вполне точная интерпретация моих слов, не так ли? Факт остается фактом: вы подвержены гипертензии. Поэтому нам нельзя расслабляться и терять бдительность, тем более что рожать вам совсем скоро. И вы должны избегать любых стрессов.

— Стараюсь изо всех сил.

Но через два дня после этого мне позвонил Ричардсон.

— Нас всех тут очень волнует твое состояние, — начал он своим обычным отеческим тоном.

— Спасибо, все идет хорошо, я смогу приступить к работе самое большее через шесть месяцев, это включая три месяца официального родового отпуска.

На трансатлантической телефонной линии повисла пауза — и я поняла, что обречена.

— Боюсь, мы вынуждены произвести кое-какие изменения в штате своих зарубежных представительств. Наши финансисты требуют, чтобы мы потуже затянули ремни. Поэтому было решено, что мы можем оставить в Лондоне только одного сотрудника А поскольку ты по здоровью выбыла на неопределенный срок».

— Я же говорю, что вернусь через полгода, не больше.

— Э. Д. сейчас старший корреспондент. Что еще важнее, он сейчас реально работает.

И я поняла, что Э. Д. плел против меня интриги с того самого дня, как я заболела.

— Значит ли это, что вы меня увольняете, мистер Ричардсон? — спросила я.

— Салли, прошу тебя. Мы же «Бостон пост», а не какой-нибудь транснациональный гигант. Приходится заботиться о выживании. Мы будем Платить тебе полную зарплату в ближайшие три месяца. А потом, если ты захочешь к нам вернуться, будем рады взять тебя на должность, которая будет свободна.

— В Лондоне?

Снова томительная трансатлантическая пауза.

— Я ведь уже сказал: мы сокращаем лондонский штат до одной единицы.

— Это означает, что если я хочу работать, то должна вернуться в Бостон?

— Да, именно так.

— Но вы же знаете, что именно сейчас это невозможно. Я хочу сказать, я только несколько месяцев назад вышла замуж, а сейчас жду ребенка..

— Салли, я понимаю твое положение. Но пойми и ты мое. Переезд в Лондон был твоим решением — и мы постарались под него подстроиться. Теперь тебе нужен длительный отпуск по здоровью и родам, и мы не просто оплачиваем тебе три месяца, но и гарантируем работу, если, ты к нам решишь вернуться. Тот факт, что работа будет не в Лондоне. На это я могу сказать только одно: обстоятельства меняются.

Я вежливо закончила разговор, поблагодарила Ричардсона за трехмесячное жалованье и обещала, что подумаю над его предложением, хотя мы оба знали, что принять его я никак не смогу. А это, в свою очередь, означало, что мой работодатель, на которого я трудилась шестнадцать лет, дает мне отставку.

Тони порадовало, что деньги «Пост», по крайней мере, помогут решить в ближайшие месяцы вопрос с выплатой ипотечного кредита. Но меня, что и говорить, беспокоило, как после этого мы сумеем прожить на одну его зарплату, учитывая все наши обстоятельства.