— Друг мой, я все думаю о вас и о вашем бизнесе. Думаю, как вам лучше поступить… у вас есть адвокат?
— Нет, — сказал Фергессон.
— Ну а кто занимался документами по вашей автомастерской?
— Мэтт Пестевридес. Брокер по недвижимости.
— Мне кажется, — сказал Харман, — что если вы собираетесь иметь дело с Бредфордом, вам следует действовать через кого-то другого. Говорю это, не подразумевая ничего обидного. Но я, Джим, полагаю, что вы действительно управились бы гораздо лучше, если бы смогли вести дела через какого-нибудь представителя, который привык общаться с такими предпринимателями, как Бредфорд. Который может — понимаете, что я имею в виду? — говорить с ними на одном языке.
— Я хочу это заведение, — сказал Фергессон.
— Автосервис?
— Хочу его купить! — громко сказал он прямо в ухо Хармана. Рокот его голоса отозвался в трубке нестройными звуками.
— Хорошо, послушайте, — сказал Харман. — Наймите адвоката. Пусть он найдет подход к Бредфорду. Пусть скажет им, что у него есть интересный клиент, который хочет узнать о них больше. Он разберется, как с ними обращаться. Может, у Бредфорда и его компаньонов уже имеется проспект — ну, вы знаете, что это такое, это финансовый проект, в котором излагаются все подробности. Пускай вага адвокат его просмотрит и скажет, что он думает. Или свяжитесь с брокером по инвестициям. С кем-то, у кого есть опыт в такого рода вещах. Или, если хотите, предоставьте это мне.
— Я поручу это Царнасу. — Это был болгарин, поверенный, занимавшийся делами собственности, который готовил документы на его хозяйство, когда он его только покупал. — Спасибо.
— Если хотите, я сообщу вам имя своего собственного поверенного, — сказал Харман. — Он отличный специалист.
— Нет. — У него снова начала болеть грудь. — Спасибо.
Он положил трубку.
Почему, думал он, мне нельзя повидаться с Бредфордом самому? Почему я должен действовать через кого-то еще? Бредфорд, подобно богу, был невидим, находился где-то высоко в небе; его знали только по его делам. Большим людям, финансистам, полагалось узнавать о Джиме Фергессоне не напрямую и не сразу; знание о Фергессоне должно подползать к ним постепенно, если только ему вообще суждено доползти. И в какой мере оно будет им важно? Насколько ценно? Но он принял решение двигаться дальше.
Он позвонил в офис Царнаса. Ответила его дочь.
— Я хотел бы поговорить с Борисом, — сказал он. — Это Фергессон.
Он попросил Царнаса разузнать о «Садах округа Марин», а потом, положив трубку, выдвинул ящик стола и нашел сигару «Датч-мастерс», до сих пор завернутую в целлофан. У сигары был хороший вкус, и она дала ему возможность расслабиться. Боль в грудной клетке была тупой, невнятной, однообразной, повторяющейся, как пульс.
Снаружи, за дверью офиса, стояли автомобили, ожидавшие его рук, автомобили с металлической пылью на капотах, оставленной продолжительным истиранием клапанов. Один «Плимут» стоял на задних колесах, поддерживаемый гидравлическим домкратом; он забыл его опустить. «Плимут» стоял так уже три дня. Он подивился, как здорово держат сжатый воздух уплотнения домкрата. Докурив сигару, он вышел из офиса и взял с верстака инструменты. Вытолкнул ногой плоскую деревянную тележку и опустился на нее.
Снова он был под машиной, в холодной тьме, среди неотчетливых очертаний. Отыскав на шнуре лампочку, защищенную колпаком, он потянул ее за собой; желтая область распространилась на коробку передач и маховое колесо автомобиля.
Когда он перекатился на бок, чтобы взять торцовый ключ, в груди у него что-то хрустнуло. При этом от боли у него открылся рот, он выпустил ключ. Боль, которую он испытывал прежде, набросилась на него снова, как будто и не исчезала. Боль воцарилась в нем, и он не мог дышать. Когда он хватал воздух ртом, у него свистело в горле, словно оно было чем-то заложено.
— Черт, — сказал он, когда смог говорить, и перекатился обратно на спину.
Он лежал, прижав руки к бокам, и видел ослепительный свет электрической лампы. Что-то внутри него вышло из строя. Что-то весьма существенное. После недавнего падения он не оправился.
Некоторое время он лежал под машиной, а потом выкатился на тележке наружу. Бросил инструменты на верстак и вернулся в офис. С час он просидел там, ничего не делая. Времени было уже полчетвертого, а он не ел с шести утра. Через залитый белым солнечным светом прямоугольник входа проходили чьи-то силуэты. Не зайдет ли кто-нибудь к нему, прикидывал он. Если так, то, может, этот кто-то принес бы ему сэндвич из кафе неподалеку.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу