Вера Афанасьева - Конец света. Русский вариант

Кроме старушки по ночным улицам многих городов бродила и странная, опасная парочка. О своем приближении она предупреждала громким металлическим дребезжанием, потому что всегда появлялась с тележкой, наподобие тех, что полагаются посетителям в супермаркетах. Составляли пару женщина-медсестра и мужчина-санитар, оба чрезвычайно нехорошего вида.

Медсестра была очень высокой, плечистой, косоглазой, кривоногой и редкозубой, в белом, накрахмаленном до скрипа халате, в высоком колпаке с вышитым алым крестом и в белых парусиновых тапках. Санитар, напротив, был мелким, субтильным, плешивым, и тоже с какой-то перекошенной рожей, с оттопыренными ушами, с цепкими обезьяньими руками, в грязноватом, не по росту длинном сером халате с завязочками на горбатой спине.

Парочка с коляской бесцеремонно подкатывала к загулявшим прохожим, оценивающе рассматривала беспечных и молча переглядывалась. Медсестра подавала знак, а санитар с неожиданной силой хватал ничего не подозревающего ночного фланёра и с грохотом кидал его в тележку. После чего коллеги удалялись, а металлический лязг и матерщина похищенного ещё долго раздавались на темных улицах, обозначая движение неведомо куда.

Говорили, что попавшие в тележку исчезали навсегда, и число их так сильно росло, что просто диву можно было даться прыткости и трудолюбию ночных медиков. Обнаружить же непонятные их действия помогли бдительные граждане, выгуливающие по ночам родных собак, и другие не менее бдительные граждане, просто околачивающиеся на своих балконах, покуривающие, поплевывающие и посматривающие на луну. Все эти достойные граждане и описали в подробностях внешность негодяев.

Собаки любых пород, размеров и мастей парочку боялись, тихо рычали, прижимали уши, прятали хвост и норовили увести любопытствующих хозяев с места происшествия в безопасные квартиры. Парочка же никакого внимания не обращала ни на трусливых собак, ни на их смелых хозяев, ни на тех, кто прохлаждался на балконах-лоджиях, действовала слаженно и целенаправленно и ни разу не встретила ни малейшего сопротивления.

Противоправные действия парочки не могли не заинтересовать власти и компетентные органы, и они заинтересовались, но так и не смогли удовлетворить свой вполне естественный интерес. Попытки же определить, кого именно и почему забрала поганая двоица, позволили утверждать, что исчезали люди разные, но только те, кто давно уже ничего не ждал от жизни, считал ее наискучнейшей штукой и основную радость существования находил в питии крепких, очень крепких и запредельно крепких напитков.

Это дало вполне разумную версию, что медсестра с санитаром служат в вытрезвителе, туда же и увозят гуляк. Однако немедленная ревизия всех этих совсем недавно возрожденных, но от этого ничуть не менее полезных заведений, а заодно – больниц и моргов, хотя и позволила обнаружить многих, исчезнувших по совершенно иным причинам, не помогла отыскать ни одного из тех, кого, судя по показаниям очевидцев, увезли в ставшей знаменитой тележке. Выявить основных фигурантов этого неприятного дела среди сотрудников вытрезвителей и больниц тоже не удалось, хотя на удивление многие своим видом сильно напоминали косую медсестру и горбатого санитара.

После того, как в специальных лечебных учреждениях похищенных обнаружено не было, в некоторых городах были созданы особые ночные дозоры, имеющие целью изловить и обезвредить похитителей. Но дозоры эти так никого и не изловили и в силу этого совершенно не обезвредили, парочка же бесследно исчезла. Возбудить или открыть что-либо, способствующее выведению мерзавцев на чистую воду тоже не получилось, потому что нет трупа – нет и дела, тел же погибших, равно как и хоть каких-либо следов похищенных, обнаружить не удалось.

И по поводу старушки, и по поводу медицинской парочки были опубликованы десятки газетных репортажей и журнальных статей, организованы циклы радиопередач, сняты телевизионные шоу, в результате чего почти все пишущие и говорящие во мнениях сошлись.

Про старушку решили, что все происшедшее – череда совпадений, связанных исключительно с тем, что наша пищевая промышленность выпускает совершенно не открываемые, а стало быть – и негодные к употреблению кисели. Так что одинокие старушки просто вынуждены гурьбой выходить на улицы и просить первых встречных открыть неподдающееся лакомство. В связи с этим обязали соответствующие организации проследить, чтобы впредь такое безобразие не повторялось, а кисели открывались ничуть не хуже кефиров, кумысов, айранов и танов. А уж за то, что потом происходило с теми, кто эти кисели открывал или не открывал, пенсионерки решительно никакой ответственности не несут. Им бы за себя её нести, в их возрасте и этого более чем достаточно.