Дуглас Кеннеди - Искушение Дэвида Армитажа

По дороге в офис я позвонил Элисон на сотовый. Но автоответчик сообщил мне, что она в Нью-Йорке, где пробудет до четверга. Я еще раз взглянул на часы. На Восточном побережье было далеко за полночь… именно поэтому мне и пришлось прослушать запись. Поэтому я оставил следующее короткое послание: «Элисон, это Дэвид. Дело срочное. Позвони мне на сотовый, как только прочтешь это».

Затем я вдавил педаль газа в пол и полетел вперед, прокручивая в уме все те аргументы, которые мог выдвинуть против кампании очернительства, развязанной Макколлом. Заодно я сочинил разгневанную записку в адрес студии «Уорнер Бразерс», где, как выяснилось, завелся предатель, сливший мой сценарий репортеру.

Когда я прибыл в офис, Брэд и Боб были мрачнее тучи, а глаза у Трейси — красными, что наводило на мысль о слезах.

— Жаль, что так получилось, — сказал я. — Но послушайте, этот маньяк нанял парочку дознавателей, чтобы рассмотреть все мои сценарии под микроскопом. И что они нашли? Пять строк, которые можно приписать другим писателям. Вот и все. А что касается идиотского обвинения насчет Толстого…

Боб Робинсон перебил меня:

— Дэвид, мы прекрасно слышим, что ты говоришь. И если честно, когда я прочитал текст, я подумал то же самое: это всего лишь пара строк — то там, то здесь, какая разница. Что же касается старой пьесы, то Толстой тут ни при чем. Любой человек, будь у него хоть одна извилина, поймет, что ты умышленно интерпретировал этот рассказ, привязав его к нашему времени…

— Спасибо, Боб, — сказал я. Чувство облегчения окатило меня, как струя мощного душа.

— Я еще не закончил, Дэвид.

— Прости.

— Как я уже сказал, я не считаю, что обвинения Макколла справедливы. Но перед нами встает проблема надежности. И нравится это тебе или нет, с выходом новой колонки ты переходишь в разряд подпорченного товара.

— Но, Боб…

— Дай мне закончить, — резко сказал он.

— Извини…

— Таковой нам представляется ситуация. Ты мог объяснить один случай непреднамеренного плагиата, и ты сделал это. Но еще четыре случая…

— Несколько проклятых строк, — сказал я. — И только.

— Несколько проклятых строк, которые Макколл привел в своей колонке, плюс еще несколько из «Заглавной страницы»…

— Но разве вы не видите, что этот урод хочет изобразить из себя Кеннета Стара [29] Стар, Кеннет — федеральный прокурор, прославившийся расследованием скандала с Моникой Левински. … Он вытаскивает пустяк и трансформирует его в Содом и Гоморру.

— Ты прав, — сказал Брэд, наконец присоединяясь к разговору. — Он урод. Он мастер губить репутацию. Теперь он решил покончить с тобой. И боюсь, твои сценарии снабдили его достаточным количеством мизерных примеров, чтобы замазать тебя кистью плагиата.

Тут вступил Боб:

— Обещаю тебе, что эта его статья будет подхвачена всеми печатными изданиями Америки. В результате не только ты будешь выглядеть подпорченным товаром, но и наш сериал окажется замаранным.

— Это чушь, Боб…

— Не смей указывать мне, что чушь, а что нет, — отрезал Боб, уже не скрывая злобы. — Ты хоть представляешь, какой вред эта история уже принесла? И я имею в виду не только тебя и твой сериал, я говорю о Трейси. Из-за этого слизняка Макколла ее надежность тоже подверглась сомнениям… причем до такой степени, что мы вынуждены принять ее отставку.

— Ты уходишь с канала? — сказал я, изумленно глядя на Трейси.

— У меня нет выбора, — тихо призналась она. — То, что мой давний роман с Крейгом стал достоянием общественности…

— Ты же не сделала ничего плохого, Трейси, — сказал я.

— Может быть, но создалось впечатление, что я попросила своего бывшего бойфренда написать статью в твою пользу.

— Но ведь это он позвонил тебе…

— Не имеет значения — важно, какое создалось впечатление.

— А что говорит по этому поводу Крейг? — спросил я.

— У него свои проблемы, — ответила Трейси. — Его тоже только что уволили.

— Тебя никто не увольнял, — резко заметил Боб.

— Нет… мне просто дали бутылку виски, пистолет с одной пулей и велели поступить, как требует честь.

Казалось, она вот-вот снова расплачется. Брэд сжал ее руку, пытаясь изобразить поддержку, но она отмахнулась:

— Я не нуждаюсь в сочувствии. Я сглупила, позвонив Крейгу, теперь я за это расплачиваюсь.

— Я возмущен до глубины души, — сказал я.

— Что еще тебе остается, — заметила Трейси.

— Не могу выразить, как мне жаль. Но как я уже говорил, я вовсе не хотел…