Евгений Богат - Ничто человеческое...

«Ваши мысли меня удовлетворили. Извините, что отвечаю с опозданием, перестраивали избу, она у нас единственная в селе старая, нехорошо выглядела, неэстетично. Глубоко согласен с вами, что в человеке, во всех людях, которые нас окружают, мы должны найти все разгадки и ответы на все тайны. Человек действительно высшая реальность. Низкий вам поклон от моей мамы Марии Сидоровны за ваше поэтическое произведение — письмо к ее сыну.

Теперь разрешите от собственного имени и от имени моих односельчан задать еще несколько философских вопросов…»

Примечание 1984 года.

Виктор Андреевич Яковлев пишет мне и сейчас, задавая вопросы, «житейские» и философические. В одном из писем он рассказывает о том, что ему не понравилось суждение какого-то литературного критика, написавшего в журнале, что в наше время нелегко найти сильные и цельные характеры. В. Яковлев, красочно повествуя о жизни односельчан, нелегкой, но далекой от уныния и лени — самых опасных врагов человека, — находит эти сильные и цельные характеры рядом с собой, что говорит о его умении по-доброму видеть жизнь.

В его собственной жизни после выхода первого издания книги «Ничто человеческое…» тоже многое изменилось.

Он женился.

И в этом событии немалую роль сыграл Володя Патрушев, которому уже посвящены многие страницы нашей книги. Яковлев написал Патрушеву письмо, завязалась переписка, Патрушев переслал ему письма одной одинокой женщины, Яковлев написал и ей, она ответила, он написал опять. Теперь они вместе.

«Ваше ремесло, — написал мне однажды Яковлев, — соединять людей».

Думаю, что он переоценивает мою роль в этом действительно завидном «ремесле». Утверждать в данных обстоятельствах, что ремесло писателя — соединять людей, столь же несправедливо, как утверждать, что ремесло повивальной бабки — рожать детей.

Мы лишь помогаем в меру скромных сил.

А рожают — женщины, а соединяют — сами читатели, подобные Володе Патрушеву.

Эту книгу о духовном и нравственном богатстве нашего современника, о сегодняшнем думающем советском человеке я не случайно начал печальной историей об одной девочке — УРОК, который из этой истории надо было извлечь, заключается в том, что развитие сердца, чувств не должно отставать от развития ума, деловых качеств человека… Вся книга посвящена формированию разносторонней, гармонической личности — об этом думает и писатель и его читатели!

За письменным столом я старался рассмотреть лицо моего будущего читателя. Я полюбил думающее лицо и, когда видел его перед собой, понимал — строка или страница удавалась. Я хотел и хочу одного: чтобы читатель мыслил со мной. Я уже писал вначале о книге-доме, обладающем фантастической емкостью.

На первых страницах я постарался распахнуть двери этого дома для всех, кто хочет в него войти.

Мне кажется, что вошло немало хороших людей — с большими чувствами, интересными мыслями, серьезным и глубоким отношением к жизни. И если бы можно было устроить ту самую встречу героев, о которой я когда-то мечтал, то теперь, пожалуй, дом в обычном понимании был бы и тесен.

А в этом доме места хватило всем. И двери его по-прежнему открыты широко.

Я уже закончил книгу, когда получил новые письма от Ирины Пустоход из города Соликамска и Маргариты Семеновны Домбровской из города Черкассы (если помните, я начал мою книгу именно их письмами). Мне хочется закончить теми ответами, которые я получил.

Ирина Пустоход пишет:

«Мои жизненные открытия начались совсем недавно. Начались, наверное, с Чехова. А если точнее, то с того, что подтолкнуло меня к нему. В третьем номере „Юности“ я прочла повесть „Когда же пойдет снег?..“ Дины Рубиной. Там есть такая фраза: „Я презираю тех, кто к нему (Чехову) равнодушен. Просто за людей их не считаю, каких бы успехов в личной и общественной жизни они ни достигли…“ И я поверила словам этой девочки, и с этого момента Чехов стал для меня близким и родным. Я никогда раньше не представляла, что само имя Чехова может вызывать такой трепет. Я решила перечитать его всего, но прочла совсем мало: три томика рассказов и писем. Я вернусь к нему обязательно, но я хочу его читать не отрываясь, а сейчас — школа. Когда я писала к вам письмо, мне захотелось еще раз перечитать повесть Д. Рубиной. И я поняла, что надо писать людям слова благодарности, если они помогли тебе в жизни. Не знаю, чем объяснить, — может быть, этапом моего становления, — но для меня теперь как-то особенно важна вера, чистота, благодарность. Это является моим критерием в оценке всего, с чем я сталкиваюсь. Я совсем недавно определила это для себя, раньше просто чувствовала интуитивно.