Томас Пинчон - Радуга тяготения

— Да ну их, они ничем не лучше Клиппот, скорлупа мертвых, нечего на них время тратить…

Прочие же мы, не избранные к просвещенью, оставшиеся снаружи Земли, на милости Тяготения, кое мы лишь недавно выучились засекать и измерять, вынуждены шибаться внутри собственных лобных долей веры в Симпотные Соответствия, рассчитывая, что на всякую пси-синтетику, извлеченную из души Земли, найдется мирская молекула, более-менее обыкновенная и поименованная, — нескончаемо барахтаться в пластиковых пустяках, в каждом отыскивая Глубинное Значение и стараясь нанизать их все, как члены степенного ряда, что надеются собраться в нулевой точке некоей колоссальной и тайной Функции, чье имя, подобно переставленным именам Бога, произносить нельзя… пластиковая трость саксофона звуки неестественного тембра, бутылка шампуня образ эго, подарок из «Крекер-Джека» одноразовое развлечение, корпус бытового прибора в поисках попутных ветров познанья, детские бутылочки умиротворение, мясные полуфабрикаты маскировка бойни, пакеты для химчистки удушение младенцев, садовые шланги бесконечная поливка пустыни. .. но свести их воедино, в их скользком упорстве и нашем недоходяжестве… разобраться в них, отыскать ничтожнейшую щепочку истины в разливанном море повторов, пустой убыли…

Свезло Елейну — он от этого избавлен. Однажды вечером созвал семейство к кушетке в кабинете. Лайл-мл. прибыл из Хьюстона, сотрясаясь от начальной стадии гриппа, подхваченного в мире, где кондиционирование воздуха не столь уж сущностно для жизни. Клара на машине приехала из Беннингтона, а Бадди местным поездом из Кембриджа.

— Как вам известно, — объявил Елейн, — в последнее время я предпринимал небольшие путешествия. — На нем был простой белый блузон, в руках — красная роза. Выглядел не от мира сего, к этому выводу впоследствии все и пришли: глаза и кожа его лучились ясностью, какую встретишь нечасто, разве что в иной весенний день, на иных широтах перед самым восходом. — Я обнаружил, — продолжал он, — что при всякой своей отлучке уходил все дальше и дальше. Сегодня я отбываю навсегда. То есть больше не вернусь. Посему мне хотелось со всеми вами попрощаться и сообщить, что о вас позаботятся. — Он навестил своего друга Холдена (он же «Жгуч») Куца из юридической фирмы Одиноккьи, Беддна, Беспросвита, Де-Тупаи и Куца на Стейт-стрит и удостоверился, что семейные финансы в идеальном порядке. — Я хочу, чтобы вы знали — я вас всех люблю. Я бы остался, если б мог, но мне пора в путь. Надеюсь, вы меня поймете.

Один за другим родня подходила попрощаться. Когда с объятьями, поцелуями и рукопожатиями покончили, Елейн в последний раз погрузился в лоно кушетки и, слабо улыбаясь, закрыл глаза… Немного погодя он ощутил, что поднимается. Наблюдатели разошлись во мнениях касаемо точного времени. Около 9:30 Бадди отправился смотреть «Невесту Франкенштейна», а миссис Елейн накрыла безмятежный лик супруга пыльной портьерой из чинца, полученной от кузины, которая никогда не понимала ее вкуса.

Ветреная ночь. Крышки солдатских мусорных ведер лязгают по всему плацу. Часовые от безделья репетируют маневры королевы Анны. Иногда ветер налетает так, что качает джипы на рессорах, даже пустые военные 2 ½-тонки и кургузые гражданские пикапы — амортизаторы стонут басом от неудобства… когда ветер крепчает, живые сосны шевелятся, выстроившись над последним песчаным откосом к Северному морю…

Шагая споро, однако не в ногу по исшрамленным грузовиками пространствам старого завода Круппа, доктора Протыр и Эспонтон на заговорщиков отнюдь не похожи. В них немедленно признаешь то, чем они и представляются: крохотным плацдармом лондонской респектабельности в этом ночью осененном Куксхафене — туристами в недоокультуренной колонии сульфаниламидов, высыпанных в кровавые колодцы, шприц-тюбиков и жгутов, торчков-лекарей и садистов-санитаров, в колонии, от коей они были, хвала небесам, на всем Протяжении избавлены, поскольку брат Протыра высоко залетел в некое Министерство, а Эспонтон формально признан негодным из-за странной истерической стигмы в форме туза пик и почти того же цвета, что возникала у него на левой щеке при сильном стрессе и сопровождалась жесточайшей мигренью. Лишь пару месяцев назад они ощутили, что мобилизованы не меньше прочих британских подданных и тем самым подчиняются большинству повелений Правительства. Касаемо же текущей миссии оба пребывают в сомненьях мирного времени. Как быстро нынче проходит история.