Андрей Шляхов - Клиника С.....

Можно было отправиться на поиски, но куда? Бегать по всему корпусу? Обшарить подвал? Искать на территории? Да и отделение оставить нельзя, а ну как еще кто-то «ухудшится». Перед тем как докладывать ответственному дежурному, Моршанцев решил навести справки в «тахиаритмическом» отделении. Позвонил на пост и поинтересовался у дежурной медсестры, не в курсе ли она, где ее «боевые подруги» из интервенционной аритмологии.

— Они, наверное, в лаборатории, — предположила та.

— Что они могут там делать столько времени?

— Празднуют, наверное…

С четверть часа Моршанцев пытался дозвониться в лабораторию, но там упорно не желали снимать трубку, несмотря на то, что набираемый номер был «дежурным», предназначенным для срочного вызова лаборантов. Мало ли какие анализы срочно потребуются.

Моршанцев навестил Бориса Васильевича. Отсоединил капельницу, измерил давление, выслушал легкие и пожелал спокойной ночи. Приступ можно было считать купированным. Всячески оттягивая момент «ябедничанья», Моршанцев решил сходить в лабораторию и разобраться с дезертирками самостоятельно. Но сначала требовалось оставить кого-то вместо себя. Он снова позвонил в «тахиаритмию», но тамошние медсестры наотрез отказались войти в положение.

— Вы же там вдвоем на посту, — пытался урезонить Моршанцев, — а мне отделение оставить не на кого. Я же быстро, одна нога еще здесь, а другая уже здесь.

— У нас свой пост и своя работа, доктор, — твердо отвечала пожилая медсестра Серафима Ивановна, — и за ваших свиристелок мы работать не будем!

— Но я даже к вам прийти не смогу! Я же не могу выйти из отделения!

— Не надо меня шантажировать! Не придете так не придете, будете отвечать по статье о неоказании медицинской помощи!

— Да будьте же вы людьми! — взмолился Моршанцев и услышал в ответ потрясающее:

— Мы не люди, а дежурные сестры, и нечего нас укорять!

Моршанцев повесил трубку, сказал вслух, благо сидел он не на посту, а в пустой ординаторской, несколько нехороших слов и позвонил ответственному дежурному.

— Вот сучки! — сказал тот, узнав о случившемся. — Из переливания крови сегодня гонял, из реконструктивной хирургии гонял, из рентгена гонял, так еще в лаборатории! Ну уж я им сейчас задам, будут помнить!

Голос у Георгия Варлаамовича был не обычным, ровным и спокойным, а каким-то эмоциональным, взвинченным. Заподозрить ответственного дежурного по институту в употреблении алкоголя на рабочем месте было невозможно, никак в такое не верилось, поэтому Моршанцев решил, что во всем виноваты нервы. Разве приятно носиться по институту и разгонять пьяные сборища?

Ждать медсестер Моршанцев решил на посту. Ожидание растянулось на полчаса. О появлении медсестер возвестила громкая визгливая перебранка, донесшаяся через закрытые наружные двери отделения. Моршанцев поспешил навстречу, и взору его открылась незабываемая картина — повиснув на Гале, вдрабадан пьяная Вероника тянула ее куда-то вбок и попутно обзывала разными обидными словами, а Галя, отвечая на каждое слово не менее обидным аналогом, упорно продвигалась вперед, левой рукой придерживая напарницу за талию, чтобы та не убежала или не ушла своим путем. С усилием сфокусировав на Моршанцеве осовелые, разбегающиеся в сторону глаза, Вероника улыбнулась ему дурашливой пьяной улыбкой и сказала:

— Здравствуй, Дедушка Мороз, борода лопатой…

Моршанцев смог только покачать головой, дар речи покинул его.

— Ты подарки нам принес, пидорас горбатый?

— Молчи, дура! — более трезвая Галя сердито ткнула Веронику под ребро и обратилась к Моршанцеву: — Вы не сердитесь, Дмитрий Константинович, мы всего на минуточку отлучились, да немножко застряли. Сейчас все будет в порядке, мы сейчас, сейчас… да иди ты прямо, корова!

— Сама такая, — Вероника звучно рыгнула и добавила: — Коза нетраханая! Дай поговорить с человеком…

— Давай топай! — Галя уволокла напарницу в процедурный кабинет.

На шум повыглядывали из своих палат еще не успевшие заснуть или разбуженные пациенты.

— Все нормально, — сказал им Моршанцев. — Спокойной ночи.

Все, конечно, было не очень нормально, скорее даже совсем ненормально, но что еще можно сказать в подобной ситуации? Все хорошо, прекрасная маркиза…

Судя по звукам, доносившимся из процедурного кабинета, Вероника сначала получила две звучные оплеухи, потом блевала, потом умывалась, потом пила воду с нашатырем, потом ее еще раз вырвало и она снова умывалась… Наконец обе медсестры вышли и предстали перед Моршанцевым с виноватым детским выражением на избыточно румяных лицах. Халаты у обеих спереди были мокрыми.