Дэнни Шейнман - Квантовая теория любви

Но Лео как раз и боится, что «симптомы пройдут». Свет прогонит тени, и Элени исчезнет даже из его снов. Пусть по пятам миллионов людей следуют ангелы, пусть в шуме города им чудятся голоса мертвых, пусть в падающих листьях и скрипе лестницы они видят знамения с того света, все равно лечение миссис Филипс куда страшнее. В этом он убежден.

— Позвольте вам помочь, — продолжала настаивать Шарлотта.

Но в ее голосе Лео слышалась пустота.

— Если передумаете, все, что надо, — лишь позвонить.

[24] Запись 36 Каждый год полярная крачка пускается в небывалый по протяженности перелет из Антарктики в Арктику, чтобы вывести потомство.

За осень Лео поймал сотни падающих листьев, спас сотни душ. Листья он вкладывал в книги Чарли, тут же забывая, в какие именно. И когда Чарли брался за книгу, оттуда частенько выпархивали сухие листья. Он поднимал их и осторожно возвращал на прежнее место — из уважения к безумию друга.

Однажды Чарли, вернувшись домой, обнаружил, что вещи Лео упакованы, а сам он сосредоточенно перетряхивает книги. Сухие листья парами были сложены на полу.

— Что ты затеял, Лео?

— Я подумал, что листьям, наверное, очень одиноко. — Голос Лео дрожал, глаза нервно моргали. — Ты читал Платона?

— Нет. — Чарли снял куртку и сел на пол, встревоженный странным поведением друга.

— Платон пишет, что Зевс сотворил странных существ о двух головах, с четырьмя руками и ногами. Эти существа были вполне счастливы и не чувствовали себя в чем-то ущербными. Мир был полон смеха. Но как-то раз у Зевса случились нелады с женой Герой, днем они ссорились, а по ночам Зевсу не давал заснуть постоянный смех его созданий. И однажды Зевс не выдержал и забросал двухголовых молниями. Каждое существо он разбил на две части, которые раскидал по всему миру. Платон говорит, что с тех пор Землю населяют одноглавые творения, которые без устали ищут свою вторую половину.

— А при чем тут листья?

— Как ты не понимаешь? Каждый листок — это душа в свободном падении. Эти души не успели коснуться земли, я их поймал. И теперь сотни одиноких людей ожидают своей участи. А я соединяю их судьбы, складываю вместе Зевсовы создания.

Чарли обалдело разглядывал гербарий, разложенный на ковре; листья бука, платана, дуба и каштана плотным осенним ковром устилали пол. Лео потряс очередной том, сложил вместе два выпорхнувших кленовых листа, достал с полки следующую книгу, но внезапно книга вывалилась у него из рук. Быстро мигая, словно угодив из мрака на яркий свет, Лео взял книгу обеими руками и осторожно перелистал. Пусто. Зато другая прятала в себе целых пять листьев.

Чарли медленно встал и обнял Лео за плечи:

— Я беспокоюсь за тебя.

— А вот мой лист никто не поймал. Я один, — едва слышно пробормотал Лео.

— Что случилось, с чего это ты так раскис? Держись. Черная полоса кончится, поверь.

Лео покачал головой:

— Ты не знаешь, насколько это страшно. Время идет, а легче не становится. Наоборот, боль все сильнее. Похоже, она никогда не исчезнет. Я пытался, Чарли, честное слово, пытался жить нормальной жизнью. Но я устал. У меня уже нет сил искать Элени. Я сломался и ненавижу себя за это. А самое тяжелое, что мне не с кем об этом поговорить.

Чарли стало не по себе. Да, все так и есть, он и вправду ни разу не поговорил с Лео по душам, старательно избегал тяжелых тем. Пропасть между ними все росла и росла, по сути, он наблюдал, как его друг тонет. Чарли посмотрел на груду у двери — рюкзак и пару коробок. На рюкзаке напоминанием о трагедии в Эквадоре темнело бурое пятнышко крови.

— Зачем ты собрал вещи?

— Не хочу больше быть тебе в тягость. — Лео открыл очередную книгу.

— Ты мне не в тягость.

— А Ханна другого мнения.

Чарли покраснел.

— Послушай, я тогда был расстроен. Меня просто тоска заела. Квартира у нас тесная, места мало, и я чувствовал себя твоей домработницей, вечно убирал за тобой и таскался по магазинам. Давай просто переедем в квартиру попросторнее?

— Нет, думаю, мне будет лучше одному.

— Ты уже подыскал что-нибудь?

— Сниму комнату.

— Ради бога, Лео, только не вонючая комната! Послушай, оставайся. Извини меня, я виноват, но это больше не повторится. Нам будет хорошо вместе, вот увидишь.

Но все его уговоры и мольбы были напрасны. Лео принялся выносить багаж на улицу. Чарли наблюдал в окно, как друг садился в автобус.