Михаил Логинов - Право на выбор

Вообще, тут отвлекусь, от своего детства. Я считаю, детям нужен экстремальный спорт, под профессиональным тренерским присмотром. Пацаны будут всегда в деревне быка дразнить, а в городе — плющить гвозди на трамвайных рельсах. Если стану мэром, в чем другом ужмемся, а секции для подростков будут. Чтобы и мотоциклы, и дельтаплан, и альпинистский кружок с настоящей стеной для лазаний. Тут можешь в интервью вставить, может выкинешь — потом решите с идеологом. Я считаю, что в такой секции полезнее кости переломать, чем получить кастетом в лоб по хулиганке.

И еще чего бы я хотел, так это делать для детей экскурсии на производство. Ведь мы же на ЦБК не хулиганить полезли, нам интересно было. Вот и надо все эти экскурсии восстановить. Меня мать в четырнадцать возила в Череповец к дяде, а он там на комбинате, и я был в литейном цеху. Впечатлило, сильней, чем любое кино. Но это я, счастливец такой, а остальные дети, особенно сейчас… Если бы не фильм «Терминатор», никогда бы не увидели, что такое плавильная печь. Я и сейчас готов возить школьников в свою фирму. Вася, ты видал кирпичи на стройке, теперь посмотри-ка, как они из печки выходят. Маша, ты столько в школе тетрадей исписала, посмотри, как бумагу делают.

При этом не должно быть как раньше: раз ты на заводе, раз ты от мартеновской печи, то ты человек первого сорта. Хорошо, а остальные, простите, какого? Если так серьезно, то чем это лучше фашизма? Но, я считаю, человек должен в мире видеть все. Или почти все. К примеру, как течет металл. Чем больше ты видел, тем легче в жизни выбирать.

Увлекся я, чего-то. Что у нас дальше? Ага, «первая любовь». С самой первой любовью — просто, тот же шестой класс. У нас город на треть деревянный, огородный, так что хулиганство уже по собственной программе: груши, сливы из-за забора (яблоки у нас на улицу свешиваются, брать не престижно), цветы с клумб. Любовь развития не получила, Таню увезли на край света — во Владивосток. Дальше уже ближе к выпускному вечеру, тут скучнее, можно и не писать. Такая, совсем серьезная любовь была уже в институте. Пошел я в мед, знаешь почему? Отца-то ведь из полыньи вытащили, он умер на льду. Я думал — окажись рядом, кто мог бы помочь, он бы выжил. Это была ошибка: нельзя строить судьбу на детской клятве.

Старший сержант Байбаков, никогда не запоминал названия американских фильмов, зато прекрасно помнил некоторые типажи (хотя никогда не употреблял этого слова по незнанию). Учитывая его служебный статус, ближе всего для него был типаж американского шерифа: этакий хладнокровный молодчик в темных очках, легко выносящий техасскую или калифорнийскую жару, с правом применять на поражение огнестрельное оружие, при малейшем сомнении. Еще Байбакову нравилось, как штатовские копы берут задержанных: при малейшем подозрении — мордой на капот и в наручники. Даже в первом фильме про «Рэмбо» (нет, тут название все же запомнил) он не жалел главного героя: какой-то хмырь приперся в незнакомый город и начал хамить менту.

Сегодня, уже в одиннадцать утра, вокруг была сплошная Калифорния: даже в тени явно за тридцать. Байбаков стоял на посту ДПС, наблюдая через темные очки, как со стороны аэропорта, по плавящемуся асфальту, на бугор всплывает одна машина за другой и проносится в город. Легкий, переменный ветерок, то обдувал его раскаленным асфальтовым воздухом, то духом перегретых полевых цветов.

Начальником Байбакова официально считался лейтенант Фоменко, но был и еще один начальник — отставной капитан Шурыгин. Сейчас Шурыгин возглавлял фирму «Перун», Байбаков же получал от него указания и разовые премии. Вчера поступило очередное указание: усилить бдительность на въезде в город.

— Что-то мне не нравится все это, — сказал Шурыгин, заглянувший на прежнее место работы. — Какие-то людишки непонятные появились, живут у главного барыги, какие-то помещения арендуют, народ нанимают на какую-то работу. Я жду отмашку от Батьки, чтобы хотя бы выяснить в чем дело, а он еще от Сочи не отошел — ему даже меня принять лень. Ты вот что, останавливай каждую барыгину машину, список номеров, есть и проверяй документы у тех, кто едет. Если сможешь задержать и отвезти в отделение — вдруг удастся без всяких мероприятий развести на признание, мы это не забудем.

Пять минут назад у Байбакова появился шанс выполнить указания Шурыгина. Ему позвонила наружка из аэропорта.

— Слушай, Байбак, тут с московского рейса один мужик, такой серьезный, сразу видно, сел в ихнюю машину. Джип Лендровер, мимо тебя проезжал недавно. Он отъезжает, жди.