Иэн Бэнкс - Мертвый эфир

Никки смотрела на меня во все глаза.

— И они тебе за такое платят, Кен?

— Юная леди, они мне за такое не просто платят, они еще дерутся за меня, чтобы я у них работал.

— Он и правда модный диджей, таких хватают двумя руками.

— Вот так-то, — сказал я.

— Прямо как горячую картошку, — отозвался Фил.

Я улыбнулся, и ухмылка моя предназначалась Никки.

— Сейчас он скажет: «Которую так и хочется поскорее выронить».

— Которую так и хочется поскорее выронить.

— А я что говорил.

— Послушай, Никки! Может, я все-таки приглашу тебя на ланч?

— Да нет, спасибо, я не голодна.

— Не может быть.

— Мне лучше вернуться домой. Закажу учебники, а кроме них надо прочитать еще уйму конспектов.

— Понятно. Кавалерийская атака на вводный курс китайского.

— Вот именно.

Мы сидели в моем допотопном «лендровере» на подземной автостоянке, принадлежащей радиоцентру, и ждали, когда прогреется мотор.

— Ты уверена, что не хочешь перекусить? Соглашайся, надо же как-то компенсировать несостоявшуюся встречу с лордом Томом Йоркским. Пожалей меня: только собрался попотчевать тебя эдаким лакомством, и вот на тебе, все сорвалось. Так что будь добра, не лишай меня финала. Нет, правда, я знаю несколько потрясающих мест. Вполне можем наткнуться там на каких-нибудь других звезд.

— Спасибо, нет.

— Это твое последнее слово?

— Ну!

— Может, хочешь пригласить кого-нибудь еще?

— Нет, правда не могу. Послушай, Кен, вовсе не обязательно везти меня обратно к отцу. Я могу подскочить к нему на такси.

— Подскочить?

— Ну, подхромать, завалиться. Нет, честное слово, я против этого совсем не возражаю.

— А вот уж и нет. Я дал слово Крейгу, что сам доставлю тебя в целости и сохранности.

— Знаешь, Кен, я ведь могу за себя постоять, — Никки словно успокаивала меня, снисходительно улыбаясь.

— Никогда в этом не сомневался. Но отвезти тебя домой — это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. А что касается ланча, хотя бы пообещай принять предложение в другой раз. Когда-нибудь. Ну, скажи «да».

— Хорошо, в другой раз, — согласилась она со вздохом.

— Прекрасно.

На панели управления загорелась зеленая лампочка. Я нажал на педаль газа, и двигатель тревожно забился и задребезжал, словно некий ударный инструмент.

— Послушай, — проговорил я, крутя большой, как у автобуса, руль, чтобы выехать с парковки, — не помню, говорил тебе или нет, но то, что ты поступила в Оксфорд, чертовски круто.

Она пожала плечами с почти смущенным видом.

— Ты абсолютно уверена, что не хочешь сжевать призовую шаверму за то, что попала в царство заветных оксфордских шпилей?

Она только бросила еще один взгляд в мою сторону.

Я рассмеялся, сворачивая на выездной пандус.

— Ну ладно, нет так нет, поедем к тебе домой.

«Лендровер» вздрогнул и рывком выехал с автостоянки «Маут корпорейшн»; еще несколько раз дернувшись, мы с ревом, визгом и скрежетом двинулись по Дин-стрит.

— Ну и чего тут смешного? — спросил я Никки, оборачиваясь в ее сторону.

Та еще раз фыркнула себе под нос и покосилась на меня сквозь свисающие на глаза длинные рыжие волосы.

— Не ожидала «лендровера», — сказала она. — Думала, у тебя «харлей-дэвидсон» или крутой лимузин, а может, «смарт» или одна из тех «ауди», которые похожи на мыльницу, либо что-нибудь в том же духе.

— Меня никогда не тянуло к «харлеям», — возразил я. — Когда подрабатывал курьером, я предпочитал «судзи» и «ква-ки». А эта старушка… — Я похлопал по темно-серому пластику приборного щитка пониже узкого ветрового стекла моей Ленди, — Хотя эта рухлядь, согласен, по виду годится только на то, чтобы возить мокрых от дождя овец с поля на поле на разоряющейся ферме в дальних уэльских гребенях, на самом деле это практически идеальный для Лондона транспорт.

— Ты так считаешь? — Никки как будто решила подыграть мне.

— Посуди сама, — предложил я — Она старая, медленная, малость помятая, так что никто и никогда на нее не позарится. Даже колеса снимать бессмысленно: они просто ни к чему не подойдут. Посмотри на дворники, смех да и только, — Тут я включил их; на «лендроверах» моей модели они, наверное, всего дюймов семь длиной и лишь уныло шлепают по ветровому стеклу, как будто приглашающе машут дождевым каплям вместо того, чтобы утруждаться попытками стереть их, — Душераздирающее зрелище. Ни один уважающий себя вандал их даже сгибать не станет. Это же неспортивно.

— Что-то душераздирающее в этом есть, — согласилась Никки, когда я их выключил и они, как бы с усталой благодарностью, упали к подножию ветрового стекла.