Иэн Бэнкс - Мертвый эфир

Какое-то время Крейг молча смотрел фильм, затем произнес:

— Сценографу.

— Что?

— Ну это пришло в голову художнику-оформителю, — авторитетно заявил Крейг, — Потому что хорошо смотрится. Декорации сразу становятся обжитыми и рабочими. В клубах пара может что-то прятаться, создается ощущение угрозы, как раз то, что нужно для ужастика или триллера. Вдобавок людям вроде тебя есть на что пожаловаться, тоже неоспоримый плюс.

— А я что, много жалуюсь?

— Я этого не говорил.

— Нет, но тонко намекнул. Так что отвечай.

— У тебя проблемы с восприятием фильмов, Кен.

— Вот как?

— Взять, к примеру, фантастику. Ведь по-твоему, существует только один приемлемый с технической точки зрения фильм?

— «Космическая одиссея две тысячи первого года».

Крейг вздохнул:

— Почему?

— Потому что Кубрик не пихает в космос звуки, их там у него нет. А еще потому, что он гений и знает, как обыграть их отсутствие, и в результате получается, например, дивный эпизод, когда один из героев, не помню, как его зовут, покидает космический катер, затем проплывает в воздушный шлюз и там, в еще не закрывшемся шлюзе, прыгает, как мячик, внутри, пока не задраивает люк и не включает подачу воздуха, и только тогда возникает звук. Восхитительно.

— А в остальных фильмах о космосе…

— Все куда менее достоверно: например, ты видишь космический взрыв и уже знаешь, что сейчас последует чертов звуковой эффект, совершенно зубодробительный.

— Значит…

— Плюс во всех фильмах со взрывами, такое ощущение, забывают про скорость звука. Видимо, кинорежиссеры не только не понимают, что звук не распространяется в вакууме, они явно не знают, как он распространяется в атмосфере.

Ты видишь взрыв на расстоянии полкилометра, и грохот раздается в то же мгновение, а не с задержкой на секунду с хвостиком, как было бы на самом деле.

— Однако…

— Правда, есть признаки того, что ситуация может измениться к лучшему. В «Братьях по оружию» [121] Band of Brothers (2001) — 10-серийный американский телефильм о Второй мировой войне, экранизация одноименной книги историка Стивена Эмброуза; продюсеры Стивен Спилберг и Том Хэнкс. Название книги и фильма представляет собой цитату из шекспировского «Генриха V» («we few, we happy few, we band of brothers»); в переводе E. Бируковой это место звучит следующим образом: …сохранится память и о нас — О нас, о горсточке счастливцев, братьев. Тот, кто сегодня кровь со мной прольет, Мне станет братом: как бы ни был низок, Его облагородит этот день… взрывов хватает. Собственно, и тут далеко до совершенства, но, по крайней мере, подход серьезнее — видно, что люди, занимающиеся спецэффектами, стараются делать взрывы такими, какими и должны выглядеть взрывы веществ по-настоящему взрывчатых (то есть вспышка — и повсюду летают обломки), а не каких-то там воспламенившихся паров бензина или неизвестно чего еще, все эти огненные клубящиеся облака — такая лажа.

— Почему?

— «Почему»?

— Ага. Почему подобная ерунда имеет для тебя такое значение? Ведь это всего лишь чертовы фильмы, Кен!

— Потому что это неправда, вот почему! — воскликнул я, размахивая для выразительности руками.

— Итак, — спокойно проговорил Крейг, — что произошло в той студии?

— Я тебе уже все рассказал.

— Да, рассказал и заверил, что это правда. Но другим-то ты рассказал нечто совершенно другое и, похоже, готов подтвердить ту версию под присягой, разве не так?

Я развернулся на диване — лицом к Крейгу, спиной к Сигурни с ее обреченными на гибель друзьями.

— Чего ради ты вдруг об этом заговорил, черт возьми?

— Кен, ты вечно выставляешь себя защитником правды и требуешь от всех придерживаться фактов, но теперь-то врешь людям в глаза.

— Но ведь в этом вся соль! Разве ты ничего не понял?

— Я прекрасно понимаю, что ты затеял, Кен, — рассудительным тоном заметил Крейг, — и даже готов тебе аплодировать. Наверное. — Он вытянул ноги, откинулся на спинку дивана и заложил руки за голову, — Ты решил обратиться к насилию, которое скорей принадлежит к арсеналу средств твоеголлохого парня, однако я понимаю зачем. Я только хочу сказать, что ради выполнения задуманного тебе придется поступиться этой твоей идеей насчет того, что правду нужно говорить при любых обстоятельствах, даже когда она неприятна.

— Крейг, не надо. Я ничем не лучше любого другого и вру на каждом шагу. Особенно в том, что касается отношений. Боже, мне бы самому хотелось стать нежным, внимательным, преданным однолюбом, но не получается. Я лгал… ну, большинству знакомых женщин. Я лгал своему начальству, прессе, потом…