Нора Шарифф - Тайны Норы

После еды нам разрешили пойти к моей подруге, которая жила на соседней улице возле площадки для фейерверков. Было девять часов вечера, и мы с нетерпением ждали начала спектакля. Наконец первая вспышка осветила небо. Огни, разноцветные и ослепительные, сменяли друг друга. «Ого! Ух ты!» — кричали восхищенные зрители. Последние огненные зигзаги и звуки петард заставили нас зааплодировать. Да, это было незабываемое шоу, а в детских глазах оно казалось грандиозным и феерическим.

Мы вернулись домой в приподнятом настроении, хотя и со слипающими от усталости глазами. Мать, наслаждаясь чаем с мятой, ждала нас в салоне. Праздник закончился, и я поднялась к себе в комнату.

Посреди ночи меня разбудил странный звук из сада. Я прислушалась: несколько незнакомых людей говорили о чем-то наперебой, слышались вскрики и ругательства. Я поспешно подошла к окну. Огромная луна освещала сад. Кричал какой-то человек. Я узнала своего отца!

— Не трогайте меня! Не трогайте меня!

Я различила маленькую женскую фигуру — без сомнения, это была моя мать, а рядом еще трех человек. Двое полицейских — мужчина и женщина — с трудом удерживали моего отца, который извивался всем телом, стараясь вырваться. Неподвижная, закрыв руками лицо, мать просто стояла и ждала, что будет дальше. Может, она надеялась, что они заберут его? Не знаю, о чем она думала тогда, но я этого желала от всей души. Он этого заслужил. Я кипела от гнева и стыда.

— Пустите меня, говорю же, пустите! — кричал отец. Он говорил очень громко, язык у него заплетался.

— Мсье, вы пойдете с нами в полицейский участок.

— Не пойду. Оставьте меня в покое!

— Немедленно успокойтесь, иначе мы вынуждены…

— Ладно, я спокоен… Вы можете идти. Полицейские повернулись к моей матери, чтобы узнать ее мнение.

Я не понимала, что происходит. Почему отец кричал? Почему его хотели отвести в участок? Он нарушил закон? Если он избил мать, как это часто бывало, почему они оказались в саду?

Я решила пока не выходить из комнаты. В это время я услышала, как мать говорит безразличным тоном:

— Вы можете идти. Теперь, когда он успокоился, думаю, все будет хорошо. Спасибо вам за помощь.

Как всегда, она боялась радикальных поступков по отношению к отцу. Ее пассивность — возраст уже позволял мне это понимать — вызывала у меня приступы гнева. Я не хотела быть такой же покорной женщиной, как она тогда. Так хотелось, чтобы она научила усмирять агрессию, душившую меня.

Хлопнула дверь. Мать поднималась, плача и вздыхая, а за ней шел отец, который ее о чем-то просил, что было необычным и не предвещало ничего хорошего. Любопытство победило, и я вышла им навстречу.

— Что случилось, мама?

— Твой отец пьян в стельку! — испуганно ответила мать. — Он валялся у ворот, и я вынуждена была обратиться к полицейским, чтобы они помогли ему подняться и зайти внутрь.

— Самия, Самия, помоги мне, — жалобно просил отец.

— Чем я провинилась перед Всевышним? За что он послал мне подобное испытание? Не разговаривай со мной больше! Ты просто сумасшедший! Я так больше не могу… я не могу так больше! Посмотри на себя! Мне стыдно за тебя!

Чем ближе я оказывалась к отцу, тем отвратительнее был его запах. Это было невыносимо.

— Мама, от него воняет навозом. Это невозможно выдержать.

Она внимательно посмотрела на жалкого вида мужчину, который продолжал ее умолять, и отпрянула.

— Боже, что это такое? Быть этого не может! Нет!

— Что такое, мама?

— Твой отец наделал себе в штаны! Как маленький ребенок! Вот почему от него так несет!

— Не подходи к нему, мама! Он не заслуживает твоего внимания! Пусть сам выкручивается!

— Я не могу его оставить в таком виде! Он не в coстоянии держаться на ногах.

Отец ждал, неподвижный, с глупым, растерянным видом.

— Самия, Самия, — опять раздался его жалобный голос.

И мать сдалась. В который раз она поставила его на первое место. Она забывала себя, шла к нему на помощь, уступая всем капризам этого недостойного человека, который не заслуживал ни малейшего сочувствия! Она встала перед ним на колени. Я ненавидела и своего отца, и мать за ее поведение. Все это меня раздражало до невозможности. Я должна была сделать что-то, чтобы она изменила свое отношение не только к нему, а в первую очередь к себе.

Только хорошенько вымыв его в ванне, на что ушло не так уж мало времени, мать смогла перевести дух.

Я не удивилась, что она пришла ко мне. Закрыв двери на двойной поворот замка, мать молча смотрела в окно, на место, где все произошло. Я с уважением отнеслась к ее молчанию, но это не могло продолжаться целую вечность.