Эдуард Лимонов - По тюрьмам

Я не утверждаю, что она умерла из-за меня, за меня. Но страшный срок, запрошенный мне прокурором, перевесил чашу весов. Послужил последней каплей. Чего вдруг иначе она умерла в конце вторых суток после того, как мне запросили приговор? Что, ей было мало других дней? Она меня всегда очень любила и к тому же уважала. Устала и ушла. Правильно сделала. Я был ее зеркалом. Она сделала все, что могла. И больше уже ничего не могла. А зеркало задернул черный флер 14 лет.

Сейчас из нее будут делать культовую фигуру. Женщин такого стиля в России не было уже лет семьдесят. Проклятая леди, черная звезда, пропащая душа.

Возвращаясь четвертого февраля из областного суда, зэка Савенко записал в стакане коряво первые стихотворные строчки, а дописал их уже в хате 156, скорчившись на шконке. Своеобразное прощание, тихая шизофреническая песенка умершей:

Обычный зэк живет телевизором. С утра, открыв глаза, еще до того, как пойдет умываться, зэк тянет руки к телепрограмме (если таковая есть) и жадно изучает ее. Чтобы прояснить, что будет у него сегодня в меню, что поддержит его целый день на плаву. Старший в хате 125 Игорь болезненно чутко реагировал на мешающие шумы, когда мы смотрели сериал «Бригада». Одновременно он смотрел еще сериал на другом канале, вот не помню какой. Возможно, это был «Бандитский Петербург» или про ментов с Патриарших прудов. Переживал он за героев болезненно. Давал им советы. Укорял за ошибки. Казалось, вся его жизнь сосредоточена на экране, где новомодные бандиты — школьные друзья легко и запросто достигали вершин жизни. Сейчас с не меньшим, чем Игорь, энтузиазмом двадцатидвухлетний Саня плавает, держась за те же сериалы, как за спасательный плот.

Если я начинаю высмеивать перед зэками сериалы, зэки внимают недоверчиво. «Как ты можешь верить в эту глупость! — взываю я. — Это третьесортные актеры кривляются по сценарию хитрого сценариста». Из вежливости зэки редко противоречат, но сериалы продолжают обожествлять. «Во Белый дает!» — восхищенно резюмирует Саня. То, что приключения Белого малоправдоподобны, зэков не смущает. Основная масса заключенных принимает телереальность за жизнь. Правда, когда на экране появляется знакомая им реальность тюрьмы, зэки легко обнаруживают проколы сценаристов. Что, впрочем, нисколько не колеблет их веру в телеправду. В одной из серий «Бригады» есть сцена в Бутырской тюрьме, когда в хату вводят огромного амбала и тот немедленно вышвыривает с приглянувшейся ему шконки пацана. «Так не бывает! — разволновался Игорь. — Когда зэк входит в хату, он должен представиться старшему, и уже тот, выяснив, с кем имеет дело, определяет новому сокамернику место. А так, чтобы начинал пиздиться с порога, такое немыслимо. Какой бы он ни был здоровый, да ему рога обломают немедленно. И невозможно представить, чтобы зэк, да еще рецидивист, так себя вел».

Допуская, что ящик может проколоться в частных случаях, зэки свято верят в него. В фильмы и сериалы. В исторические фильмы верят как в реальную историю, более того, как в единственный вариант истории. Я потратил немало красноречия, аргументируя, что литературный герой д’Артаньян не являлся отцом французского короля Людовика ХIV и Железной Маски одновременно. А именно эта идиотская выдумка служит основной сюжетной линией голливудского фильма «Железная Маска», где слюнявый красавчик Ди Каприо играет и Людовика, и Маску. «Это плод идиотского воображения голливудского киносценариста, пацаны!» — кричал я. Кажется, поверили.

Вместе с любовью к киносказкам у большинства зэков наблюдается и прямо противоположный феномен — ненависть к реальности, отвращение к новостным программам. Плюхнуться с утра в мутные воды художественных фильмов для зэка одновременно и удовольствие, и спасение. И так из одного сериала в другой бессмысленно губятся дни. Я не встретил ни одного зэка, изучающего иностранный язык, либо вообще что-либо изучающего. Полагаю, что, до того как в советских тюрьмах разрешили телевизоры, зэки, безусловно, больше читали и, может быть, учились.