Андрей Жвалевский - Как кошка с собакой

Как она могла в нем так ошибиться?

В два часа ночи Ирине надоело пялиться в потолок, и она включила компьютер.

Я с удовольствием смотрела на тепленькую распечатку, выползающую из принтера. Редкий случай — мне нравилось все. И цвета, и композиция, и логотип заказчика, который не я разрабатывала. А он мне нравился — вот такая я добрая.

Я поставила распечатку на стол и отошла подальше, чтобы насладиться общим впечатлением. Насладилась. Решила, что я все-таки гений.

Паша звонил два раза, остальные десять раз, когда ему хотелось позвонить, он слал замечательные эсэмэски — нежные, трогательные и проникновенные.

Вечером он появился у моей двери, неся в руках очередной букет цветов. Не могу сказать, что меня это не обрадовало. Безусловно, было приятно, но. Сердце не зашлось, руки не затряслись, и в ушах не зазвонили свадебные колокола. А это очень плохой признак.

Паша пригласил меня погулять, я согласилась. Вечер был теплый, мы просто шли по городу нога за ногу и болтали обо всем на свете. О школе, о друзьях, о первой любви, о фильмах, которые недавно смотрели, о книгах, которые читали. Было очень здорово вот так идти в никуда и болтать ни о чем.

Вдруг Паша сказал:

— Послушай, я весь вечер хочу тебе это сказать, да все кажется, что не вовремя. Жалко себе настроение портить.

— Что?

Настроение испортилось у меня. Я догадывалась, о чем он меня хочет спросить.

— Марин, только давай честно. Ты как ко мне относишься?

— Хорошо…

— И только?

Я решила, что вопрос — это тоже ответ.

— А ты?

Паша скривил гримасу.

— Марина, ты все знаешь, не заставляй меня унижаться и признаваться тебе в любви. Ты же мне все равно не ответишь.

Я не выдержала его взгляда и стала рассматривать свои ботинки.

— Марина, мне нужно все или ничего. Или ты вся, или нам лучше какое-то время не видеться.

Мне на глаза навернулись слезы.

— Мне будет тебя не хватать.

— Мне тоже будет очень тебя не хватать. Извини, я лучше пойду.

Мои слова уже летели Паше в спину.

— Но, может быть, потом мы сможем быть друзьями?

Он повернулся ко мне.

— А может быть, потом мы сможем быть любовниками?

Нам обоим нечего было друг другу ответить.

Ирина дописала этот кусок и шмыгнула носом. «Вот есть же где-то мужчины, способные понять нежную женскую душу! — подумала она. — И за коленки не хватается!»

Петрова потянулась и посмотрела в окно. Теперь она понимала, почему многие писатели предпочитают ночной образ жизни. Ночью мир совершенно другой. Солнечный свет один для всех, он безразлично согревает и тебя, и подругу Ольгу, и ее подлеца мужа. И еще большего подлеца Юрия. А ночью ты сидишь в круге лампы — и это только твое пространство. Темнота снаружи, конечно, страшная, но и загадочная. В конце концов, только от тебя зависит, кем ты заселишь эту темноту.

Ирина встала, подошла к окну, сдвинула штору.

Было уже заполночь, в доме напротив горело всего пяток окон. Фонари воровали улицу у темноты, но они были далеко внизу. Над крышами горело мутное зарево большого города. Петрова вспомнила небо над деревней Палки (ударение на последнем слоге). Они были там на картошке. Все девчонки гуляли тогда в темноте с парнями, и только она — с верной подружкой Олькой. Ходили по деревенской улице и смотрели на звезды. Время от времени навстречу попадались мужские силуэты. Сердце замирало, казалось — вот выйдут сейчас из темноты два принца, преклонят колени…

Но выходили или подвыпившие трактористы, или свои же ребята, где-то хлебнувшие дешевого вина. Они пытались заигрывать, но Оля и Ира гордо переходили на другую сторону неширокой улицы. Правда, длилось это недолго. Через неделю Ольке надоело бродить в неприступном одиночестве и она заарканила своего будущего первого мужа. После этого Петрова не гуляла — боялась.

«Господи, — пришел к Ирине запоздалый страх, — нас ведь запросто могли изнасиловать! Прямо там, на улице! Ну и дуры мы были…»

Ночь сразу перестала быть загадочной.

Петрова задернула штору.

Спать не хотелось, выдрыхлась за день. Прислушавшись к организму, Ирина решила, что неплохо бы перекусить. Начала с творожка.

По ходу дела решила придумать, что там дальше будет с Мариной. Паша оказался душевным, но… не вариант. Уж слишком душевный. Возвращаться к Володе? Рано. Пусть помучается. И что делать? Не оставаться же такой эффектной девице одной?

«А почему бы не остаться? — оказалось, зависть к удачливой Марине не исчезла, а пряталась где-то до времени. — Пусть поживет в одиночестве. В сериалах у главных героинь бывают черные полосы».