Андрей Жвалевский - Как кошка с собакой

Максим насторожился.

— А Лиза?

— У мамы.

Ольга изогнулась, проверяя безупречность открытой спины. Максим прищурился.

— Могу узнать, куда? В ресторан?

— Точно не знаю, — беззаботно ответила супруга, — тебе решать.

Макс перестал возиться с галстуком.

— В смысле?

— Ну ты ведь идешь куда-то, такой красивый, — Оля по-хозяйски смахнула что-то с мужниного воротника. — А к красивому мужчине полагается красивая женщина. Или у тебя там уже есть кто-то?

— Где «там»? — Макс сжал губы.

Это был плохой признак, он предвещал землетрясение не хуже знаменитых японских аквариумных рыбок. Обычно Оля, заметив такое выражение лица у мужа, давала задний ход, но не сегодня.

— Не знаю, — снова сказала она. — Там, куда мы с тобой сегодня идем.

Землетрясение произошло точно в соответствии с предсказанием. Оля выдержала его достойно — все эти крики о бизнесе, женской глупости и тупом упрямстве. Она заняла позицию у входной двери и в паузе между тирадами спокойно произнесла:

— Попробуешь пойти без меня — морду расцарапаю.

Это подействовало. Макс сдулся, плюнул и предупредил:

— Учти, тебе там будет скучно. Мы о нефти говорить будем.

«За морду испугался, — мрачно подумала Оля, — точно, к любовнице идет».

Но Макс, вопреки ожиданиям, привез ее в офис к трем холеным и очень скучным мужикам. Только один из них — с комсомольским румянцем и звучным именем Роман — показался Оле забавным. Второй вообще оказался швейцарцем и говорил с жестким немецким акцентом. Оленьке это не понравилось, она почему-то считала, что в Швейцарии все говорят по-французски.

Все они сначала улыбались Оленьке, но, как только разговор перешел на бизнес, моментально поскучнели.

Муж не обманул, Ольге сразу же стало тоскливо. Мужчины перебрасывались словами — «приватизация», «акционирование», «оффшорный»… Оля похлопала глазами, чтобы не заснуть, потом зевнула. Через четверть часа она окончательно поняла, что ее никто развлекать не собирается. Тогда Оля попыталась вникнуть в суть разговора. Кажется, ее мужу предложили управлять какими-то активами. Или акциями, она не очень поняла.

Еще через полчаса Оле все надоело.

— Максим, пойдем домо-о-ой, — пропела Оленька.

— Скоро пойдем, солнышко, — Максим был крайне благодушно настроен.

— Нет, пойдем сейчас…

Оленька надула губки и обиженно мотнула челкой.

— Оль, иди погуляй полчасика, — Максим что-то лихо строчил на бумажке и даже головы не поднял.

— Максим, я устала…

— Подожди…

— Макс, я есть хочу!

— Через полчаса…

Тут не выдержал Роман, который уже минут десять смотрел на Олю в явном раздражении.

— Ольга, вы б, и правда, сходили пока погулять. Мы еще часик тут вопросы порешаем…

— Да уж, вы порешаете! — перебила его Оля.

Ее крайне оскорбило, что с ней так непочтительно обходятся. В кои-то веки она нарядилась, накрасилась, прическу сделала. А эти три мужика уперлись в свои бумажки и даже головы поднять не хотят. Какие могут быть дела в девять вечера!

— Вы порешаете, — продолжила она крайне язвительно, — вам-то что, а у нас ребенок маленький, мне завтра рано вставать.

— Ну так и езжай домой! — не выдержал Максим.

— А почему я должна ехать домой? Ты зачем меня сюда притащил?

— Я?!

У бедного Макса от такой наглости просто челюсть отвисла. Оля, горя праведным гневом, продолжала наступать.

— Почему я должна ехать домой? Я и так все время дома! Ты опять собираешься какой-то ерундой заниматься, а мне потом расхлебывай!

— Оля, веди себя прилично! — Максим уже не говорил, а злобно шипел.

А Олю понесло.

— Я не позволю тебе впутываться во всякие сомнительные делишки со всякими сомнительными типами! Все люди делом занимаются, один ты вечно болтаешься в проруби…

На этом месте пламенной тирады Максим взял ее за шиворот и выпихал в коридор. Лицом он был черен, только белели плотно сжатые губы. Максим был такой страшный, что Оля зажмурилась. «Сейчас ударит», — пронеслось у нее в голове.

Но Макс ударить не успел. Двери за его спиной раскрылись, и Оля увидела обоих его собеседников, которые вполголоса переговаривались по-английски.

— Пожалуй, мы пойдем, — сухо сказал Роман.

— Да, Роман Аркадьевич, — торопливо заговорил Макс, — лучше встретиться еще раз, я проработаю ваши предложения.

— Нет, — Роман позволил себе легкую иронию в голосе, — мы не станем разрушать вашу семейную идиллию из-за каких-то сомнительных делишек. Всего доброго.