Генри не тревожил его. Около четырех заглянула Хелен и, увидев, Стэна, лежавшего на постели лицом вниз, даже не поинтересовавшись, что с ним, исчезла за дверью.
К семи часам он уже пребывал в таком аду, что смерть казалась избавлением. Стэн знал, что Крис отменил репетицию и приехал на свидание к пяти. Мысль о том, что он ждет там, сидит один и, наверное, проклинает неверного любовника последними словами, была настолько невыносима для юноши, что он готов был биться головой о стену. Наконец его измученный разум нашел спасительную уловку. А что, если Крис решил, что Генри задержал его? Что если он приедет сюда и устроит страшный скандал? Тогда все будет еще хуже, чем раньше. Нет, он поедет туда и скажет Крису, что все кончено. Стэн собрался в три секунды и выскочил на улицу. Чтобы было быстрее, он поймал такси.
Стоя в лифте, он сжимал руки, чтобы унять дрожь и проговаривал внутри себя все, что должен был сказать. «Хотя бы раз в жизни. Прояви благоразумие, Стэн, умоляю!» — обратился он к себе напоследок и, открыв дверь своим ключом, вошел в квартиру.
Квартира, которую он оставил в ужасном беспорядке была чисто прибрана, кровать застелена свежим бельем. На низком столике стояло огромное блюдо с великолепными персиками, Стэн мельком вспомнил, что говорил Крису, как он их любит. Золотисто-красные плоды, казалось, светились изнутри от наполняющего их сока. В вазах свежие цветы — темные, почти черные розы. От жалкой трогательности этих приготовлений у Стэна сердце сжалось в ледяной комок. Он огляделся. Криса не было, но он явно находился в квартире, на кресле валялась его потертая кожаная куртка, в которой он возил Стэна в Замок Ангелов. Стэн прошел еще несколько шагов по темно-вишневому паласу, он думал, что должно быть, Харди в кухне или в ванной, но тут увидел, что Крис стоит на балконе, спиной к нему. Рок-музыкант, сгорбившись, курил и смотрел вниз, его плечи поникли, и вся поза выражала ужасное, смиренное страдание, страдание человека, теряющего жизнь по капле. Этого уже Стэн не мог вынести. Он совершенно забыл все благие намерения и тихо позвал:
— Крис.
Харди вздрогнул, как от удара током. Обернулся, сигарета полетела вниз.
— Я думал, что ты не придешь. — сказал он ужасно спокойно, но Стэн увидел, как в короткой судороге подергивается у него уголок рта.
— Извини. — Стэн сделал еще несколько шагов вперед, и Крис пошел к нему навстречу. Они сошлись почти в центре комнаты и исступленно сжали друг друга в объятиях. Словно все еще стыдясь своего предательства, Стэн не решался поцеловать своего любовника, только, запрокинув лицо, смотрел ему в глаза. Горячее дыхание Криса обжигало ему губы.
— Ты хотел бросить меня, да? — спросил Крис все с тем же ужасающим спокойствием, с мертвым спокойствием урагана, которой затаивается на мгновение перед тем, как обрушить тонны воды на крохотный приморский городок.
— Прости, — пролепетал Стэн, которого повергало в сокрушительное безумие прижавшееся к нему пылающее тело. — прости, я виноват.
— Если бы ты меня бросил, я бы тебя убил, — прошептал Крис хрипло и впился ему в губы. Несколько минут в полном бреду Стэн отвечал на поцелуи, потом оторвавшись от его жадного рта, прильнул губами к шее, там, где ожесточенно билась под кожей кровь, Крис застонал, запрокинув голову. Через минуту Стэн стоял перед ним на коленях. Ему так же страстно, как и любви, хотелось унижения, хотелось загладить свою вину любой ценой, сделать все, что угодно, позволить Крису обращаться с собой, как с рабом, как с вещью, только бы стереть те часы унизительного и терпеливого ожидания, который пришлось пережить его другу. Когда язычок молнии на джинсах рок-музыканта пополз вниз, Крис опять застонал, только уже громче.
Хватило его всего на несколько минут. Стэн, забывший обо всем за своим занятием, почувствовал, что его берут за плечи, поднимают вверх, и Крис легко подхватил его на руки. Стэн снова поразился тому, насколько силен был музыкант, что совершенно не вязалось в представлении Стэна с его гибкой поджарой фигурой. Уложив его на постель, Крис принялся быстро раздеваться, приказав севшим от вожделения голосом:
— Снимай эти тряпки, я не могу больше.
Стэн стал судорожно снимать с себя одежду, трясущиеся руки не слушались его, поэтому Крис просто вытряхнул его из узких джинсов и, швырнув на кровать, подмял под себя. Несмотря на этот чудовищный огонь, в котором плавилось все тело, каким-то оставшимся ясным кусочком сознания, Стэн подумал, что Крис словно читает его мысли, он владел своим любовником грубо и нетерпеливо, но при этом Стэн ощущал, что в этом есть такая страсть и нежность, такое желание доставить ему удовольствие, что он даже не представлял, что его можно так любить. Бедра Криса сжимали его бедра, музыкант сидел на нем верхом, упираясь в плечи ладонями и вскрикивал от каждого движения. Когда Стэн уже изнемогал, извиваясь под ним, весь в поту, Крис наклонился к его уху:
Читать дальше