Лаура Рестрепо - Ангел из Галилеи

Земля была ангельским царством, и я, Уриил, занимал свое место рядом с Михаилом, Гавриилом и Рафаилом в синедрионе главных архангелов, мы были равны меж собой и одинаково приближены к Престолу. На севере Рафаил — странник, покровитель путешественников и чужестранцев, носитель имени Божия, написанного на табличке на его груди, целитель болезней и врачеватель ран. На востоке Михаил — воин безбородый и горячий, его боевой клич «Кто как Бог!», и враг его, Дракон, падает, обезглавленный одним ударом меча. На западе Гавриил — посланник в пышных нарядах, упомянутый с восхищением и в Библии и в Коране, приносящий всем благие вести. А на юге я, Уриил — мудрец и властелин огня. Великий Уриил, огонь Божий, которого Энох, патриарх, в реальности которого принято сомневаться, признал достойным занимать самое высокое место на небосводе, на одну ступень ниже Господа.

Множество ангелов, наводнивших вместе со мной землю, было желанно людям смиренным и простым духом, но в других это вызвало тревогу и недовольство, были и те, кто с ужасом видел нашу руку простертой над всеми существами и всеми вещами.

— Языческий пантеизм! — кричали иерархи Церкви, снедаемые ревностью и чувствуя, что их смещают.

— Еретический анимизм! — вопили безжалостные и недоверчивые богословы, чувствуя угрозу главенствующей роли Христа, Сына Божьего.

На меня, Уриила, в ту пору именуемого Великим, пала месть Захарии, Папы, который, снедаемый злобой, запретил мое имя, приговорив моих последователей к сожжению на костре.

Но анафема и кара лишь раздули пламя, вера в меня распространилась до границ Священной Римской империи, и даже дальше, как пожар в сухих летних лесах. А потому выросло и число моих врагов, среди которых были могущественные мужи, такие как святой мученик Бонифаций и монархи Карл Великий и Пипин Короткий.

На меня обрушились беды и напасти. Лаодикийский собор, синод в Суассоне, Германский собор, решив окончательно сокрушить меня, признали подлинными именами ангелов лишь те, что упомянуты в Писании, а таких всего три: Гавриил, Рафаил и Михаил, и как следствие вывели, что остальные — это прозвища демонов, и среди них мое, Уриил, они исключили его из числа четырех высших и поместили во главу списка проклятых, где за мной следовали Рагуэль, Хубуэль, Хониа, Адимус, Тубуас, Сабаот, Симиэль, Хеходиэль, Сеалтиэль и Баракиэль.

Кто взывал к этим ангелам и к другим с неизвестными именами, были обвинены в суеверии, отлучены от церкви и осуждены на смерть.

Михаил, Рафаил, Гавриил — трое оставшихся сохранили свои титулы и доброе имя, в то время как я, четвертый среди великих, попал на место первого из полчища изгнанников. Папа Клемент III приказал уничтожить мое изображение в базилике Санта-Мария-дельи-Анджели в Риме, и его примеру последовали епископы и приходские священники, так что на мозаиках и фресках я превратился в безымянное пятно штукатурки рядом с признанным и вечным величием Михаила, Гавриила и Рафаила.

Теолог Джузеппе де Терр пытался оправдать подобные бесчинства, указывая на опасность, происходящую от того, что любой верующий мог называть ангелов необычным образом, по его собственному желанию.

На самом деле Джузеппе де Терр и другие теологи боялись потерять власть и влияние на верования людей. Еще они боялись, что мы, ангелы Божии, столь же совершенные, как сам Господь, почти столь же одаренные красотой, силой и прочими свойствами, можем добиться того, что в конце концов сравняемся с ним или даже превзойдем его.

Ведомые ненавистью и страхом, иерархи так жестоко преследовали тех, кого называли идолопоклонниками, что леса и пастбища на юге Франции окрасились кровью. В Лико жгли кресты и громили святилища, воздвигнутые в мою честь. Они вели на костер сотни моих приверженцев, которые умирали с криком на устах: Non moritur Uriel! [27] Бессмертный Уриил! (лат.)

Несмотря на все, я еще существую. Ни мечом, ни огнем меня не смогли стереть с лица земли. Я существую, как тлеющие угли под золой, — остались скудные реликвии, обманувшие запреты, и сегодня они говорят посвященному о моем пребывании в мире.

Я упомянут в гимне святого Амвросия, который имел обыкновение громко провозглашать в своей молитве: Non moritur Gabriel! Non moritur Raphael! Non moritur Uriel!

На свинцовой пластинке для удаления злокачественной опухоли, найденной в окрестностях Архенизы.

Среди коптов, которые даже посвятили мне ежегодный праздник — пятнадцатого июля.

В песнопениях Эфиопской христианской церкви.