Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

— Даже ты, пап? — спросила я, с удивлением услышав от него такое признание.

Он печально улыбнулся и уставился в свою тарелку.

— Каждому человеку время от времени становится тошно, — сказал он. И тут же переменил тему.

Уже не в первый раз отец невольно намекал на то, что в отношениях с моей матерью не все так гладко. Я знала, что они часто ссорятся. Моя мама была той еще бруклинской горлопанкой и заводилась с пол-оборота, если ее что-то раздражало. Отец — верный своим бостонским корням — ненавидел конфронтацию (если только речь не шла о митингах протеста и угрозе ареста). Так что, если мама бывала не в духе, он предпочитал не попадаться ей на глаза.

Когда я была моложе, то очень переживала из-за этих скандалов. Но с возрастом стала понимать, что родители, в общем-то, уживаются; их взрывной союз все-таки был прочным, возможно, именно из-за фантастической несовместимости. И пусть мне хотелось чаще видеть их дома и вместе, наблюдая за их свободолюбивым браком, я твердо усвоила одно: двум людям необязательно мозолить друг другу глаза, чтобы сохранить отношения. Но когда отец намекнул на некоторую усталость от семейной жизни, я поняла и еще кое-что: никогда не знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной… можно только догадываться.

Это такая же загадка, как и то, почему женщина вроде Эммы Бовари так верила, что любовь может решить все ее проблемы.

— Потому что женщины в массе своей идиотки, вот почему, — сказала моя мать, когда я по глупости спросила ее мнение о романе Флобера. — А знаешь, почему они идиотки? Потому что слепо доверяют мужчинам. Нельзя этого делать. Усвоила? Никогда.

— Я не дура, мам, — ответила я.

— Поживем — увидим.

— Я никогда не выйду замуж, — объявила я матери перед самым началом первого семестра в колледже. Это заявление прозвучало после очередного скандала между родителями, который закончился тем, что отец заперся у себя в кабинете и врубил Моцарта на полную мощь, чтобы заглушить крики матери. Успокоившись — спасибо сигаретам и стакану виски «JB», — она зашла в кухню, где и застала меня, насупленную, за столом.

— Добро пожаловать замуж, — сказала она.

— Я никогда не выйду замуж, — объявила я.

— Еще как выйдешь. И будешь ругаться со своим парнем. Потому что так уж устроен брак. Таковы правила игры.

— Я не хочу такой игры.

— Готова поставить сто баксов на то, что ты пойдешь к алтарю еще до того, как тебе стукнет двадцать пять, — сказала мама.

— Можешь ставить сколько хочешь, — ответила я. — Потому что этого не будет никогда.

— Слыхали мы такие заявления.

— Почему ты так уверена, что я рано выйду замуж?

— Материнская интуиция.

— Что ж, считай, что ты проиграла пари.

Спустя полгода я встретила Дэна. А еще через несколько недель, когда мы уже были парой, Марджи сказала мне:

— Прошу, сделай мне одолжение: не выходи за него сейчас.

— Да ладно, Марджи. Мне еще нужно время, чтобы узнать его поближе.

— Да, но я вижу, что ты уже все решила.

— Как ты можешь такое говорить? Неужели я настолько прозрачна?

— Хочешь, поспорим?

Черт бы побрал эту Марджи — она слишком хорошо меня знала. Дэн понравился мне с первого взгляда, но я никогда не говорила, что собираюсь за него замуж. Так почему же Марджи и моя мать были так уверены в этом?

— Просто ты традиционалист, — сказала мне мать.

— Как же ты ошибаешься, — возразила я.

— И вовсе незачем этого стыдиться, — продолжила она. — Кто-то рождается бунтарем, кто-то скромником, а кто-то просто… консерватором.

— Не знаю, зачем я вообще завела с тобой этот разговор, — сказала я.

Мама пожала плечами:

— Ну, тогда и не говори ничего. Между прочим, это ты пришла к нам сегодня на ланч и спросила моего совета насчет доктора Дэна…

— Ты действительно терпеть его не можешь?

— С чего ты взяла? Какой абсурд. Доктор Дэн — мечта любой матери.

— А он сказал, что ты очень милая.

— Я уверена, что у Дэна все милые.

В мире моей матери ни один нормальный или приличный человек не мог вызывать интереса. Эти добродетели подпадали под определение «скука». И как только она познакомилась с Дэном, я уже знала, что и его она поместила в эту категорию.

Только вот мне он вовсе не казался скучным. Он был просто… нормальным. В отличие от моих родителей, он никогда не подавлял меня, не пытался блистать своим интеллектом или хвалиться достижениями. Он хохотал над моими шутками, ценил мое мнение, поощрял все мои начинания. И ему нравилось, что я такая, какая есть. Неудивительно, что моя мама не прониклась к нему симпатией.