Маша Трауб - Пьяная стерлядь (сборник)

В душе она была против убийства животных и уж тем более против их мучительной смерти. Ей было очень жалко стерлядь, тем более что она впервые держала в руках живую рыбу — с жабрами и внутренностями. Контуженую, но живую. А теперь по ее вине эта рыба должна быть еще и пьяной.

— Ну прости, — попросила рыбину Аня.

— Куда ж ты льешь? Все в раковину! — вышла из туалета дородная тетка. — На жабры ей лить надо! На жабры! Давай сюда! — Тетка захватила стерлядь и точным движением вылила ей остатки водки на жабры.

— А вы откуда знаете? — спросила Аня тетку.

— Так все знают, — пожала плечами та. — Все так возят. Тоже мне, секрет! Только мало водки. Надо еще. А то не довезешь. Беги за водкой, я за ней прослежу.

— Нет, не надо, спасибо, я сама, — быстро сказала Аня, понимая, что оставить стерлядь посторонней женщине не сможет ни за что.

Аня побежала к кафе, купила еще водки и бегом вернулась в туалет. До посадки оставалось пять минут. В туалете она опять развернула рыбину и аккуратно полила водкой на жабры, как делала тетка.

Аня шла на посадку, чувствуя себя полной дурой и преступницей — с пьяной рыбиной в руках и с сознанием того, что жизнь прожита впустую. Все знают про водку, которую надо лить на жабры, а она не знает. И эта несчастная стерлядь открыла ей глаза на то, во что она ввязалась, — на ее «гостевой» брак, на то, что она мотается туда-сюда, понимая, что это не так уж и нормально, как она себя убеждала и почти убедила. Она не знала, чем занимается Сергей в ее отсутствие, но их жизнь нельзя было назвать совместной. И брак был каким-то фиктивным, не настоящим. И в Питер Аня лететь не хотела совсем. Тем более с живой рыбой на руках. Еще в туалете она допила остатки водки, чтобы рыбине было не так одиноко, и теперь почувствовала, как к горлу подступают слезы.

В самолете она положила пакет на верхнюю полку. Начали взлетать. Вдруг сверху началось шевеление и хлопки, которые становились все чаще и все звонче. Сидевшие рядом пассажиры нервно оглядывались. Аня молчала, как партизан, боясь признаться, что там у нее рыба. Кто-то из пассажиров вызвал проводницу:

— Там звуки странные.

Бортпроводница прислушалась.

— Господа, кто везет рыбу? — спросила она.

— Я. — Аня покрылась красными пятнами.

— Доставайте, — велела проводница.

— Понимаете, муж попросил привезти свежую рыбу… — начала объяснять Аня. — Он живет в Питере, я в Москве. В Питере не могу, у меня там цистит все время. Вот и езжу… А он попросил рыбу…

— Тамар, у нас водка есть? — крикнула проводница своей коллеге, прервав Анин монолог.

— Да!

— Так, давайте, я заберу вашу рыбу, а когда прилетим — отдам, — предложила бортпроводница.

— Я ее водкой уже поила, — промямлила Аня.

— Это бывает от перемены давления. Рыбы реагируют и просыпаются. — Стюардесса говорила совершенно серьезно.

— Хорошо, — кивнула Аня и отдала трепыхавшуюся в пьяной агонии стерлядь. После этого заплакала.

— Ну что вы так расстраиваетесь? Довезем мы вашу рыбу. В лучшем виде. Мы и не такое довозили. Плакать не надо. Виски будете?

Аня кивнула.

Бортпроводница принесла ей виски в маленькой бутылочке и унесла стерлядь.

— Ну вот, долетели, — сказала проводница после приземления, отдавая Ане рыбу. — Она еще поспит чуток, но через часик очнется.

— Скажите, а вы случайно не знаете, — вдруг спросила Аня, — алкоголь в рыбе чувствоваться не будет? Вроде как она мариновалась в нем…

— Ну, помойте ее хорошо, и все, лучку зеленого добавьте, не репчатого, а зеленого, лимончика, и отлично все получится, — посоветовала бортпроводница.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила Аня и прижала стерлядь к груди.

Сергей ее встречал на выходе.

— Привет! — обрадовался он. — Как долетела?

— Долете-ли, — поправила его Аня и шмыгнула носом. — Плохо мы долетели.

— Кто это — мы? — не понял Сергей.

— Я и рыба. Вот держи. Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? — Аня не выдержала и заплакала.

— Ты пила, что ли? — спросил Сергей, при поцелуе почувствовав запах.

— Пи-ли, — опять уточнила Аня. — Мы со стерлядью. Она водку, а я виски.

— Так, ты что-то совсем у меня того… — серьезно и даже испуганно проговорил Сергей.

— Это не я того, а ты — извращенец. Рыбы ему свежей, видите ли, захотелось. А то, что она страдает и мучается, ему все равно. — Аня уже кричала, не сдерживаясь.

— Кто мучается? — уточнил Сергей.

— Стерлядь! Я ей в туалете водку в рот вливала!

— Зачем?