Вероника Кунгурцева - Дроздово поле, или Ваня Житный на войне

По радио говорили:

— Генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана и Билл Клинтон, президент США, объявили о начале бомбардировок Югославии. Генсек дал приказ американскому генералу Уэсли Кларку начать военную операцию: тяжелые бомбардировщиков ВВС США Б-52 с крылатыми ракетами на борту вылетели с базы в Фейрфорде, что в Великобритании… Около десяти городов Югославии: Белград, Приштина, Нови-Сад, Панчево, Подгорица и другие подверглись ударам с воздуха. На военных объектах, куда сброшены ракеты и бомбы, есть жертвы, в том числе среди членов семей военнослужащих…

Домовик выматерился и зловеще проговорил: мол, вот они, железные яйца ястреба! Так он и думал: война! Не зря энтот каженник старался — небось, в каждом земном доме, что ни день, провокации устраивал! Теперь мировая общественность, поди, руки потирает — дескать, так этим сербам и надо! Ох, ядрит ее, эту общественность, налево! Теперь, де, надо поторапливаться!

Удивительно, но Шишок говорил и даже ругался на чистейшем греческом языке!

— Где же нам искать эту последнюю вилу? — чуть не в сотый раз за дорогу спрашивал Ваня, кстати, на сей раз тоже по-гречески. Домовик осердился:

— Опять двадцать пять! Я ж говорю: притянет ее к Златыгорке, как к магниту. Рыбак рыбака видит издалека! Ну и самовила самовилу!

— А вы греки, что ль? — вмешался в разговор таксист. — А чего ж сразу не сказали? Наверно, понтийцы?

Ваня на вопрос ответил, как надо:

— Понт тут ни при чем, просто у нас очень хорошее образование… — и подмигнул посестриме.

Конечно, со знанием греческого языка им теперь сам Пан был не брат. Или, скорее, брат… Греки принимали их за своих, а они, в случае чего, легко переходили на русский, а с русского вновь на греческий: просто — как переправиться через Стикс, а после обратно…

Сверившись с картой, решили ехать поездом до Салоник, а уж оттуда в Югославию — и дальше разбираться на месте. Златыгорка уверяла, что где-то в горах надо искать последнюю вилу.

— В горах, так в горах! — соглашался Шишок. — Как увидим подходящие горы, так и выскочим из поезда!

К вечеру в сидячем вагоне — места были мягкие, не то что в армавирской электричке, и повернуты все в одну сторону, как в автобусе, — добрались до избранного города, вдосталь налюбовавшись в окошки на колыбель цивилизации. Больше всего в этой колыбели — всех, даже вилу — поразило море! Только соловей пожимал крылышками:

— Мы с жаворонком это море, коршун его подери, в два счета перелетим!

А жаворлёночек подпевал товарищу:

— Вон чайки гуторят, тут островов, как собак нерезаных! Уж найдем, где отдохнуть, аль аварийную посадку совершить!

Ерхан на «нерезаных собак» не прореагировал — все-таки хорошо, что пес не знал птичьего языка!

Но, приехав в Салоники, путешественники узнали, что поезда до Белграда, в связи с началом боевых действий, отменили. Пришлось несколько дней проторчать в греческой гостинице, прежде чем дождались белградского состава.

Поезд отправлялся вечером, и оказалось, что уже утром они будут на месте. Ежели, конечно, не захотят по пути выйти. Шишок пожимал плечами: дескать, все расстояния в энтой старушке-Европе какие-то несурьезные, то ли дело у них — двое суток тащились до юга своей страны, аж от тряски кишки с легкими местами поменялись!

Места в вагоне вновь оказались сидячие: никак не выспишься! Березай с размаху уселся на свободное сиденье, и тут с соседнего кресла раздался девичий голосок:

— Простите, но вы сели на мою книгу… Не могли бы вы, молодой человек, встать, чтобы я взяла свою книжку, если, конечно, это вас не слишком затруднит…

Ваня почувствовал, как в голове у него что-то будто щелкнуло: словно каналы переключили. Ну и ну! Теперь он понимал и по-сербски!..

Березай тотчас подскочил и вытащил из-под себя небольшую книженцию в мягкой обложке… Но отдавать не торопился — лешачонок изумленно вертел томик в руках, вдруг он раскрылся, лешак понюхал страницы и попытался кусок книжицы отгрызть…

Владелица книжки настолько, видать, была ошарашена, что не делала никаких попыток спасти свое имущество. Ваня, несмотря на сопротивление лешего, умудрился вырвать книгу, — только небольшой уголок ее вместе с частью напечатанных слов исчез в пасти лешака, и протянул томик девушке, или, скорее, девочке…

Она взяла пострадавшую книжицу, и, сверкнув очками, язвительно сказала:

— Никогда не думала, что знания можно получать и таким путем…