Джо Мино - Провальное дело мальчика-детектива

Профессор фон Голум что-то шипит, обращаясь к Билли, и тот старательно смотрит мимо, а полицейский-стажер на экране, кажется, делает предложение этой незнакомой брюнетке: надевает ей на палец кольцо с большим камнем. В следующем эпизоде они действительно женятся. Брюнетка одета в красивое белое платье с серой фатой, а Леопольд Джонс — в свою полицейскую форму. Они идут к алтарю, и Билли отталкивает профессора фон Голума в сторону и прижимается ухом к экрану.

Мальчик-детектив думает: «Эта женщина, наверное, шпионка какой-нибудь лондонской воровской шайки. Или, может, ее подослала какая-то крупная преступная организация, например "Оракул"? Как Леопольд Джонс мог влюбиться в кого-то, кого я не знаю и никогда раньше не видел? Чем все закончится? Как все разрешится к концу часовой серии?»

Но прежде чем он получает ответы на эти жизненно важные вопросы, серия заканчивается и по экрану ползут финальные титры.

Мальчик-детектив сидит на крыльце дома Мамфордов и вместе с Эффи и Гасом готовится к испытанию третьей ракеты. Лучи их фонариков вспыхивают в темноте. Уже очень поздно, все соседи давно легли спать. В дальнем конце узкой улочки тускло поблескивает свет фонарей. Детишки Мамфорды, оба в пижамах, носятся по лужайке, завершая последние приготовления. Гас — в синей пижаме, а Эффи — в красной, подходящей по цвету под ее неизменную зимнюю куртку.

— А в чем смысл вашего эксперимента? — интересуется Билли.

— Мы пытаемся доказать, что люди — общительные существа, разобщенные обществом, которое вынуждает нас не доверять друг другу, хотя мы по природе своей проявляем друг к другу приязнь, сочувствие и любопытство. Вот тут у меня все подробно записано. — Эффи Мамфорд передает Билли блокнот. — Это мой новый эксперимент. Для научной ярмарки на будущий год.

— Очень интересно, — говорит Билли. — И как вы будете это доказывать?

— Эта ракета — как послание в бутылке, брошенной в море. Мы пытаемся привлечь внимание кого-нибудь из людей. Первые две попытки по разным причинам прошли неудачно. Но сегодня на небе ясно, и мы, кажется, разобрались с пусковым механизмом.

«Мы точно разобрались с пусковым механизмом», — говорится в записке Гаса Мамфорда.

— Ну что, мы готовы? — спрашивает Эффи Мамфорд.

Все кивают. Билли улыбается, глядя на Эффи, которая держит в руках серебристый пульт запуска.

— Начинаем обратный отсчет. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один — пуск! — Эффи Мамфорд нажимает на серебристую кнопку, и ракета взмывает ввысь — сквозь широкий просвет в ветвях тихих деревьев, в безбрежное ясное ночное небо. Ракета взрывается, и в небе зажигается надпись — большими серебряными буквами: «ПРЕВЕТ, ТУТ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ?»

— Ошибка в слове «привет», — шепчет Эффи Мамфорд и делает пометку у себя в блокноте.

Билли смотрит на небо, где искрятся и медленно гаснут буквы, превращаясь в поблекшее облако дыма и сгоревшей бумаги.

— И что теперь? — спрашивает Билли.

— Теперь будем ждать, — шепчет Эффи Мамфорд.

— Чего ждать?

— Пока кто-то ответит.

— Понятно.

Они сидят на крыльце втроем, смотрят на темное небо в россыпи мерцающих звезд. Луна похожа на тихую монетку в черном фонтане. Детишки Мамфорды смотрят и ждут, и похоже, уже засыпают. Эффи Мамфорд прислоняется спиной к перилам и сонно моргает. Гас Мамфорд сидит, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он как будто свернулся калачиком, только сидя. Билли чувствует, как голова у него наливается тяжестью и его постоянно куда-то уносит. Они сидят тихие, сонные и довольные, на крыльце дома Мамфордов, все вместе.

В нашем городе существует немало книжных магазинов, специализирующихся на так называемых «изданиях для взрослых». Длинные узкие полки, бесконечные пыльные ряды женщин с глазами трепетных ланей — тысячи женщин, захваченных в самых загадочных позах. Почему у нас в городе так много подобных ужасных мест? Потому что сердце тоже ужасно — оно, как больной гнилой зуб, крошечное, размягченное и слабое. У него есть одна ужасающая потребность, и эта потребность — великая тайна. Например, есть один особенно грязный журнал, на одной полке в одной особенно грязной лавке, где продаются такие издания. Он называется «Девочки в водолазках». Внутри — фотографии стыдливо-застенчивых девушек в тесных обтягивающих водолазках, голых от пояса и ниже. Мы листаем журнал и готовы сгореть со стыда. Потому что в душе знаем тихую правду: отретушированные, приглаженные, манящие, они все равно не сумеют заставить нас грезить о поцелуях и не пробудят в нас чувств.