Андрей Шляхов - Доктор Данилов в тюремной больнице

Он сел за стол, подпер щеку рукой и прикинул, чем можно заняться сегодня после работы. Решил, что не спеша прогуляется по Монакову, непременно заглянет в павильончик, торгующий дисками, — поинтересоваться новинками кинопроката. Можно и из старого что-то взять. В Монакове фильмы не только продавались, но и выдавались напрокат за небольшую плату. В этом плане провинция выгодно отличалась от Москвы, где видеопрокаты давно уже не попадались Данилову. Или, может, он просто ходил не теми дорогами.

— Сан Саныч, из мебельного цеха звонят! — голос у старшей сестры Галанкиной и без того был зычным и звучным, а сейчас она повысила его, и, несмотря на закрытую дверь кабинета и некоторое расстояние, Данилов превосходно слышал каждое слово. — Какой-то …удак из пятого отряда прибил себя к стулу! Я сказала, чтобы его тащили сюда прямо так…

Заинтересовавшись новостью, Данилов вышел в коридор.

— Вот баловник! Лучше бы гвоздь выдернуть, и нести его сюда без стула, — отозвался из процедурного кабинета Сыров. — А если бы он себя к столу прибил? Я — хирург, а не слесарь, и гвозди дергать не обязан. Что он хоть прибил? Опять мошонку?

— Да, — кивнула старшая сестра.

— Зачем? — спросил Данилов. — На спор, что ли?

— Чтобы отдохнуть у нас немного, — ответила Галанкина.

— Не говорите, Лидия Ивановна, — Сыров вышел в коридор, вытирая руки полой халата. — Санникова помните?

— Полотенце же есть, Сан Саныч, — укорила старшая сестра.

— Оно грязное, — отмахнулся Сыров.

Увидев Данилова, он остановился и стал рассказывать:

— Был у нас такой извращенец в третьем отряде, обожал глотать железо. И не для того, чтобы на койке поваляться или срочно из барака слинять, а из чистой любви к искусству. То на промке гвоздей нажрется, то в столовой ложку проглотит… Двинул кони в областной больнице во время операции. Хоть и грех радоваться, но я вздохнул с облегчением, он мне вот как надоел!

Сыров провел ребром ладони по горлу.

— Психиатру не показывали? — спросил Данилов.

— Два раза. Ничего не находили, психика без отклонений…

«Баловника», бледного и всего какого-то обмякшего, действительно притащили в медчасть на стуле. Впрочем, так даже удобно — двое подхватили за ножки, один — за спинку. Транспортировку осуществляли трое заключенных, сопровождаемые капитаном и прапорщиком. У прапорщика на поясе висела дубинка. Капитан без остановки матерился и грозил пострадавшему штрафным изолятором.

Изолятор пришлось отложить, потому что после извлечения гвоздя и обработки раны хирург, с разрешения майора Баклановой, госпитализировал «баловника». Данилов от нечего делать наблюдал за оказанием помощи. На «Скорой» ничего подобного ему не попадалось.

— До завтра, — сказала капитану Бакланова, когда раненого увели наверх. — Если не распухнет, выпишем.

— Да он же туда специально инфекцию занесет, чтобы подольше у вас пробыть, — ответил капитан. — Может, вы ему руки к кровати пристегнете?

— Сан Саныч, будь добр, поднимись и скажи ему, что если начнется воспаление, то ты ему все на хрен отрежешь! — распорядилась Бакланова, решив, что угроза кастрации сработает надежнее наручников.

— А если он еще раз выкинет подобный фокус, я ему сам все оторву! — пообещал капитан и ушел.

— Чего только они не делают! — сказала Бакланова Данилову, имея в виду осужденных. — Вы вообще как, Владимир Александрович, в мастырках разбираетесь?

— Слабо, — ответил Данилов, уже знавший значение этого слова. — Только самые основные, например, как температуру нагнать или клей в нос закапать, чтобы насморк вызвать…

— Это все детские шалости, — скривилась Бакланова. — Пойдемте-ка к Ахатову.

Фтизиатр Ахатов был занят делом: решал кроссворды в книжечке-сборнике. Медчасть колонии — не районная поликлиника, нагрузка здесь гораздо меньше, клиентура далеко не такая привередливая, поэтому свободное время для интеллектуального развития найти можно.

— Батыр Ильдарович, расскажи коллеге все, что знаешь о мастырках.

— Все, что знаю? — оживился Ахатов. — Это я и за два дня не расскажу, но самое основное до конца рабочего дня успею. Садитесь, коллега. Бумага нужна? Конспектировать будете?

— Я запомню, — ответил Данилов, усаживаясь напротив Ахатова на пустующий стул медсестры.

— Запоминайте, — разрешил Ахатов. — Первая мастырка по вашей терапевтической части: мыла нажраться, чтобы закосить на дизентерию. Поэтому ко всяким поносам мы относимся настороженно, с учетом того, что их симулировать проще простого. И пусть вас не вводит в смущение количество поносящих, мыла можно и большой компанией наесться, чтобы веселее было. Меня, как фтизиатра, любят кровохарканьем пугать. Растирают сахар в пудру и вдыхают его от души и глубоко-глубоко, чтобы вызвать сильный кашель. Лопнет от напряжения какой-нибудь сосудик, вот вам и кровохарканье. А некоторые артисты попросту щеку прокусят и давай сплевывать кровь! Буквально в прошлом месяце приходит ко мне один из второго отряда…