С. Коринна Бий - Черная земляника - Рассказы

Оказавшись в этой ловушке, Жермен не стал садиться, а выглянул в окно, прикидывая, как бы сбежать отсюда. Сквозь оконные занавеси он видел крыши амбаров и золотистые склоны холма. В комнате стояла затхлая духота, такая невыносимая, что он горько пожалел о теплом дыхании фена и бросился к двери.

Но кучер, преобразившийся в официанта, загородил ему проход широким подносом, на котором красовались бутылка и два стакана. Тщательно прикрыв за собой дверь, он подошел к столу и поставил на него принесенное со словами:

— Здесь вам будет хорошо, не правда ли, сударь?

Он придвинул к столу ветхое кресло, так, чтобы оно находилось напротив стула для Жермена, и вышел.

Молодой человек понял, что ему придется пить в компании либо этого типа, либо старой дамы, и рассердился на собственную бесхарактерность: «Да за кого же, черт подери, они меня принимают?» Но тут кучер вернулся: он забыл постелить скатерть; с неуклюжим усердием он снял со стола поднос, поставил его на стул, развернул белую скатерть и, водрузив поднос на прежнее место, добавил к нему еще пару тарелок, ножи и вилки.

— Теперь уж она скоренько пожалует! — сказал он с хитрым видом, не глядя на гостя, словно решил вложить в свое сообщение как можно больше загадки.

На сей раз Жермен был приятно удивлен.

«Неужто меня ждет любовное свидание?» — подумал он. Но радость его была недолгой: в комнату вошла давешняя старая дама. «Значит, это все для нее!» — разочарованно подумал юноша. Женщина, однако, не села в кресло, а скромно разместилась на стуле.

— Как прошла поездка? Ты не слишком устал?

— Э-э-э… нет, — промямлил он.

— Наверное, интересно снова вернуться в родные места?

— Что да, то да!

Мало-помалу в чертах старухи Жермену начала чудиться другая женщина, гораздо моложе этой. Ее морщины казались теперь фальшивыми, седые волосы выглядели как-то неестественно. Подлинно красивыми и живыми были у нее только глаза. Они расширялись по мере того, как он глядел в них, становились блестящими и нежными. Да еще и рот: губы уже не складывались в горькую старческую гримасу, как в первый миг их встречи, а розовели, улыбались.

— Ах, мне грустно, очень грустно жить одной, без тебя, — сказала она. — Но тебе ведь так хотелось ехать учиться…

«Ага, значит, меня принимают за студента; ну что ж, это недалеко от истины!» И Жермену стало чуточку легче.

Кучер принес на подносе ростбиф и хлеб. Он почтительно налил вино в стаканы и молча ретировался.

— Наверное, тамошняя жизнь совсем не похожа на нашу! — продолжала женщина.

— Да нет, меньше, чем кажется, — отвечал он наугад.

И с аппетитом принялся за еду. Дорога и это странное приключение вконец изнурили его. Но ел он один.

Женщина молчала. Сперва он не придал этому значения. Но вдруг заметил, что она слегка придвинулась к нему, а ее рука, ее старая рука, гораздо более старая, чем глаза и губы, увядшая, испещренная коричневыми пятнами, с узловатыми пальцами, медленно подползает к его собственной. Временами она замирала, как будто интересуясь чем-то другим, но неуклонно придвигалась все ближе и ближе. Эта рука словно жила отдельной, самостоятельной жизнью, жизнью какого-то хищного зверя. Испугавшись, он хотел спрятать свою под стол. Но поздно! Зверь уже схватил его кисть и свирепо сжал ее. Сжал так сильно, что Жермен вскрикнул. Лицо женщины страшно исказилось. Ненормально расширенные глаза помутились, с трясущихся губ срывались какие-то невнятные слова.

Но тут в комнату вбежал возница. Схватив старуху за обе руки, он потащил ее к двери. Она подчинилась, неожиданно покорная, сникшая.

Когда он вернулся в комнату, Жермен, бледный, как смерть, уже стоял. Он наконец понял.

— Так она сумасшедшая?

— Ах, сударь, если б вы знали!.. Но такое с ней первый раз. Ей-богу, впервые! С чего бы это?

И он мрачно оглядел Жермена.

— Верно, очень уж вы на него похожи, прямо одно лицо! — добавил он.

— На кого, черт возьми? На кого я похож? — завопил Жермен.

— На ее сына. Теперь-то я могу вам рассказать. Он погиб двадцать лет назад, как раз на Пасху. Когда сходил с поезда… Поезд его и переехал. Он учился в другом городе. И вернулся к матери на каникулы. Всё, как сегодня.

— Ужасно…

— А я всегда ездил встречать его на вокзал… И всегда в это время дул фен, а тут еще вы с ним похожи, как две капли воды!

— Но зачем, зачем вы меня привезли сюда?

— Она так и не поверила в его смерть. И каждый год посылала меня встречать его с фиакром… И всякий раз я подбирал кого-нибудь по дороге. Старался брать помоложе да почище, а нет, так первого встречного! Она была довольна, и гость тоже — еще бы, дармовой ужин! А мадам Виктория сидела себе рядышком да любовалась на него, вот и все дела. Потом он уезжал. Кому от этого плохо?!