Андрей Шляхов - Доктор Вишневская. Клинический случай

И не хотела лишний раз глаза колоть, а пришлось. Это уже стало традицией, куда ни придешь на консультацию, всюду пытаются на тебя наехать. Это вместо благодарности, чтобы полечить свое уязвленное самолюбие. Разумеется — приходится отвечать. А потом говорят: «Была Вишневская, помогла разобраться, обос… ла и ушла. Как обычно». А вы не начинайте, вам и не достанется. Смирнитской с ее послужным списком не отделением заведовать, а в приемном отделении работать. Окончила санитарно-гигиенический факультет в Ашхабаде, в начале девяностых переехала в Москву, переучилась на терапевта, устроилась в двадцать пятую врачом приемного отделения, зарекомендовала себя с хорошей стороны — безотказная и исполнительная, переучилась на нефролога (раньше, в прошлом, двадцатом веке, скакать из специальности в специальность было гораздо легче, чем сейчас), дослужилась до заведующей отделением. Хорошая заведующая Маргарита Владимировна. Приходит на работу к восьми утра, раньше, чем в семь вечера не уходит, все знает, за всем следит, держит, что называется, руку на пульсе отделения, из дома по выходным звонит, интересуется, дырки в графике затыкает своим коренастым телом, в прошлом году отпуска не брала, потому что не на кого было отделение оставить, но… Но не семи пядей во лбу, однозначно. И даже не пяти. Так — две или три, не больше. В специальности своей разбирается плохо, выезжает за счет кафедры и изредка за счет Анны. Так молчала бы себе в тряпочку, помалкивала. Нет — надо выступить!

— УЗИ селезенки повторить…

— Лучше — томограф! — перебила Анну начмед.

— Надежда Даниловна, УЗИ вполне достаточно, — возразила Анна. — Если, конечно, смотреть нормально, а не медитировать на экран.

— Томограф! — повторила начмед и прихлопнула ладонью по столу, давая понять, что возражений не потерпит.

— Но почему? Объясните, Надежда Даниловна! — потребовала Анна.

— Доктор из вас, Анна Андреевна, прекрасный, а вот административного мышления у вас нет. Кротову уже один раз возили на УЗИ органов брюшной полости. Если повезем снова туда же, к тому же врачу — а вы не забыли, что она все подробно рассказывает сыну? — то может возникнуть вопрос. А так мы повторим исследование на более высоком уровне, опять же — просто неудобно не прогнать маму такого сына через томограф. Не было бы еще своего, а то, ведь есть. Так что — на томограф! Я ответила на ваш вопрос, Анна Андреевна?

— Исчерпывающе! — улыбнулась Анна и посмотрела на Смирницкую. — Я вам свой осмотр на отдельном листе напишу, Маргарита Владимировна, потом вклеите…

Какой смысл писать в историю болезни, если все равно ее будут «перелицовывать». Не исключено, что начиная с записи врача приемного покоя. Иначе нескладно выйдет — вчера еще была селезенка нормального размера, а тут вдруг раздулась. И заключение УЗИ перепишут. История болезни должна быть гармоничной.

— …Обоснование диагноза напишите сами, а я его подтвержу.

Доцент Вишневская — стерва, это да. Но «топить» она никого не собирается и писать о том, что, дескать, пришла я такая умная, перечеркнула все, что до меня было сделано и поставила правильный диагноз, не станет. Коллеги, как и положено умным врачам (а что, разве бывают глупые врачи?), заподозрили болезнь холодовых агглютининов и пригласили иммунолога для подтверждения диагноза. Иммунолог пришла и подтвердила — все правильно, верной дорогой идете, товарищи! Двадцать пятая клиническая больница — это вам не какая-нибудь «кузница здоровья», а современное лечебное учреждение, оснащенное превосходной аппаратурой и не менее превосходными кадрами.

— Анна Андреевна, я, наверное, попрошу вас прочитать нашим врачам несколько лекций, — вдруг надумала Надежда Даниловна. — Освежить знания никогда не мешает.

— Не вопрос, Надежда Даниловна. Любое количество, которое только больница в состоянии оплатить, хоть весь курс клинической иммунологии. — Читать лекции даром было не в правилах Анны, тем более, что она именно читала лекции, а не зачитывала главы из руководств и учебников. — Готовьте договор, как подпишем — так сразу и начнем. Только с одним условием — чтобы посещение было сугубо добровольным, из-под палки никого не загонять. У меня сердце разрывается, когда я вижу, как кто-то мается на моих занятиях.

Смирницкая и Стокинова переглянулись. У Вишневской есть сердце? Вот так новость! Да оно еще и разрывается?! Ох, да в это просто поверить невозможно!

— Да, конечно, учиться из-под палки нельзя, — согласилась Надежда Даниловна.