Жан-Поль Сартр - II. Отсрочка

— Негодяи! Негодяи! Он же совсем мальчишка, не трогайте его!

Матье услышал пронзительный голос, кто-то кричал: «Негодяи! Негодяи! Он же совсем мальчишка, не трогайте его!» Кто-то отбивался среди десятка типов в фуражках — это была маленькая женщина, она размахивала руками, волосы падали ей на лицо. Темноволосый молодой человек со шрамом под ухом грубо тряс ее, а она кричала:

— Он прав, вы все трусы! Ваше место — на площади Согласия, на митинге против войны; но вы предпочитаете бить мальчишку, это не так опасно.

Толстая сводница, стоявшая перед Матье, блестящими глазами смотрела на эту сцену.

— Разденьте ее догола! — крикнула она.

Матье досадливо отвернулся: подобные спектакли должны сейчас происходить на каждом перекрестке. Канун войны, канун оружия: это было красочно, но его это не касалось. Внезапно он решил, что это его касается. Он кулаком оттолкнул сводню, вошел в круг и положил руку на плечо брюнета.

— Полиция, — сказал он. — Что случилось? Брюнет недоверчиво посмотрел на него.

— Да все из-за этого мальчишки. Он кричал: «Долой войну!»

— А ты его ударил? — строго спросил Матье. — Ты что, не мог позвать полицейского?

— Полицейских нигде не было, господин инспектор, — вмешалась сводня.

— А ты, сводня, — оборвал ее Матье, — будешь говорить, когда тебя спросят.

Брюнет приуныл.

— Ему не сделали больно, — сказал он, облизывая ссадины на пальцах. — Дали тумака для острастки.

— Кто дал? — спросил Матье.

Субъект со шрамом, вздыхая, посмотрел на свои руки.

— Я, — сознался он.

Остальные отступили на шаг; Матье повернулся к ним.

— Вы хотите, чтобы вас записали свидетелями?

Не отвечая, они отступили еще дальше. Сводня уже исчезла.

— Расходитесь, или я запишу ваши фамилии. Ты останься.

— Значит, — сказал брюнет, — теперь французов бросают в каталажку, когда они не дают фрицу устраивать провокации?

— Это не твое дело. Сейчас все выясним.

Зеваки рассеялись. Осталось два или три, которые наблюдали за происходящим с порога кафе. Матье склонился на парнишкой: его здорово отделали: из разбитой губы текла кровь, левый глаз совсем заплыл. Правым глазом он пристально смотрел на Матье.

— Это я кричал, — гордо сообщил он.

— Больше ничего не придумал? — сказал Матье. — Можешь встать?

Паренек с трудом поднялся. Он упал в салат, лист салата прилип к заду, стебли грязной соломы зацепились за пиджак. Маленькая женщина ладонью почистила его одежду.

— Вы его знаете? — спросил у нее Матье.

— Н-нет… Паренек засмеялся.

— Конечно, знает. Это Ирен, секретарша Питто. Ирен мрачно посмотрела на Матье.

— Вы его не отправите за это в кутузку?

— Разберемся.

Субъект со шрамом потянул его за рукав: у него был смущенный вид.

— Я зарабатываю на жизнь, господин инспектор, я работаю. Если я пойду с вами в комиссариат, то опоздаю на работу.

— Документы.

Малый вынул нансеновский паспорт [61] Удостоверение личности для беженцев и лиц без гражданства. , его звали Канаро. Матье засмеялся.

— Родился в Константинополе! Стало быть, ты так любишь Францию, что готов уничтожить любого, кто на нее нападет?

— Это моя вторая родина, — с достоинством ответил турок.

— Ты, конечно, запишешься добровольцем?

Тот не ответил. Матье записал в блокноте его фамилию и адрес.

— Мотай отсюда, — сказал он. — Тебя вызовут. А вы идемте со мной.

Они втроем пошли по улице Монмартр и сделали несколько шагов. Матье поддерживал паренька — тот шел, покачиваясь. Ирен спросила:

— Скажите, вы его отпустите?

Матье не ответил: они недостаточно удалились от Центрального рынка. Они шли еще некоторое время, а потом, когда подошли к фонарю, Ирен стала перед Матье и с ненавистью бросила ему в лицо:

— Гнусный шпик!

Матье рассмеялся: волосы сползли ей на лицо, пряди мешали ей смотреть, и она скосила глаза, чтобы лучше разглядеть его.

— Я не шпик, — возразил он. — Ну да!

Она трясла головой, чтобы освободиться от волос. В конце концов она яростно схватила их и отбросила назад. Открылось ее лицо, матовое, с большими глазами. Она была очень красива и, похоже, не слишком удивилась.

— Коли так, вы их всех здорово надули, — заметила она. Матье не ответил. Эта история его больше не забавляла.

Ему вдруг захотелось прогуляться по улице Монторгей.

— Что ж, — сказал он, — сейчас я посажу вас в такси.

Посередине мостовой стояли две или три машины. Матье подошел к одной из них, увлекая за собой парнишку. Ирен шла за ними. Правой рукой она придерживала волосы над лицом.