Дзюнъити Сага - Исповедь якудзы

Итак, все кости различались по размеру и цвету, поэтому игроки могли делать ставки не только на числа, чет-нечет, но и на определенные цвета и цветовые сочетания чисел в самых разнообразных комбинациях.

Изначально в такой игре могли участвовать исключительно профессионалы, поэтому не было нужды заботиться об “особой атмосфере”, и букмекеру не приходилось многообещающе повторять: “Делайте ставки! Ставки растут, повышайте! Уравнивайте!” Напротив, профессионалы предпочитали играть в полной тишине. У профессионалов особый взгляд на игру — если они собираются помериться силами, в игровом зале слышно всего два звука — звон или шорох денег, которые выкладывают на стол, и тревожный шелест шелковых кимоно.

В определенный момент букмекер объявляет:

— Господа, ставок больше нет!

И все игроки мгновенно убирают руки от поставленных денег. Потом воцаряется полная тишина и букмекер провозглашает:

— Играем! — Его голос звучит тихо, но уверенно. По этому сигналу деньги начинают свое великое путешествие из одних карманов в другие…

Вот в какую игру хотел сыграть со мной Киёмаса. Но любому из наших парней было очевидно, что в моем небольшом зале устроить достойную игру в тийпа совершенно невозможно. Серьезные игроки никогда не начинают большую игру, пока не соберется подходящий контингент. Чтобы устроить настоящую игру в тийпа, надо, чтобы игорное заведение регулярно посещали солидные боссы и именитые игроки.

Через некоторое время Камэдзо напомнил мне об этом случае:

— Слушай, Эйдзи, — сказал он. — Неужели ты позволишь этому ублюдку продолжать в том же духе? Он же откровенно глумится над нами…

— Не бери в голову, — поспешил я осадить приятеля. — Он просто ляпнул не подумав, первое, что в голову взбрело… Хотя я уже прикидывал, может, и вправду пора устроить большую игру?

Мои слова звучали умиротворяюще, но в душе у меня не было ни мира, ни покоя. Издевательское предложение глубоко застряло в тайниках моей памяти!

Так все и тянулось еще какое-то время. Я собирался серьезно поговорить с Мурамацу и попросить избавить меня от ответственности за строптивого чужака, но тут произошли события, вылившиеся в серьезные неприятности и имевшие весьма плачевный итог. Однажды поздним вечером Киёмаса изрядно перебрал с выпивкой и ради развлечения помочился на вывеску соседнего борделя. На дворе уже стояла глубокая ночь, бордель успели закрыть, и я полагаю, Киёмаса рассчитывал, что никто его не увидит. Но девушка-прислуга из овощной лавочки напротив — заметила, как он обрабатывал своей струей вывеску.

Конечно, это настоящее непотребство, но, случись такое один-единственный раз, никто бы не стал поднимать шум. А тут выяснилось, что Киёмаса давно завел себе такую привычку — напиваться и “помечать” вывески близлежащих веселых домов. Молва о его пьяных подвигах ширилась по округе, и в конце концов девушка из овощной лавки решилась поговорить с “младшим братом” из моей группы — молодым якудзой по прозвищу Малыш Мицу — и пожаловалась на эти пьяные выходки.

— Послушайте, — сказала она. — Ваш парень взялся вытворять такое, что даже воспитанный пес постыдится делать. Каждый вечер напивается, ходит и пускает струю на вывески здешних борделей. Разве ж это дело? Если ваш босс его не вышвырнет, этот тип испортит репутацию всему вашему клану!

Можете себе вообразить, как Малыш Мицу был шокирован такой новостью! Первым делом он попросил девушку одолжить ему ведерко, помчался к каналу, набрал немного воды и отмыл вывеску дочиста. Потом прошел по окрестным увеселительным заведениям и извинился перед хозяевами за недостойное поведение члена нашего клана. И только потом прибежал ко мне и рассказал, какая неприятность приключилась.

— Ясно, — только и смог выдавить я. А потом добавил: — Я уже давно собираюсь поговорить с Мурамацу про его ставленника. Так что погоди немного — посмотрим, что я смогу сделать…

Но Мицу чувствовал себя глубоко задетым. Оказалось, когда речь зашла о чести клана, успокоить ребят не так-то просто. Мицу вышел от меня, разыскал бесстыдника Киёмасу и принялся отчитывать:

— Послушай, Киё, я понимаю, ты выпил лишку, был пьяный и все такое. Но, если ты будешь продолжать такие непотребства, это повредит репутации Эйдзи, а значит, повредит репутации всего клана!

Вполне оправданный упрек, после которого любой нормальный якудза принес бы свои извинения, и тем бы дело закончилось, но Киёмаса был не таков. Ему и в голову не пришло извиняться — вместо этого он ударился в пререкания, стал заводиться все больше и больше. Буквально накинулся на Мицу и обвинил его в том, что он сговорился с женщиной и подкупом заставил ее шпионить за Киёмасой.