Дзюнъити Сага - Исповедь якудзы

Пока мы ужинали, Сэй-тян пил саке и с каждой рюмкой все больше приходил в доброе расположение духа. Я еще не дал согласия вступить в его шайку, но он был заранее уверен в успехе! Считал, что рано или поздно я примкну к карманникам. Надо признаться — я еще пребывал в замешательстве, но склонялся принять предложение, когда нас неожиданно прервал телохранитель Сэй-тяна. Он вежливо обратил внимание босса на невысокого человечка с цепким взглядом и тем особым выражением лица, которое отличает карманных воров. Человечек торопился к нашему столику:

— Хозяин! К вам посыльный…

Коротышка присоединился к нам; вид у него был очень довольный, и едва успев отдышаться, он начал тараторить:

— Хозяин! Мы наконец изловили этого парня!

— Где?

— Прямо в поезде!

— Он затеял драку? Попытался сопротивляться?

— Да какая там драка… Мы были втроем — причем один из нас был сам Коротышка Тайни, бывший боец сумо! Драться с таким громилой — гиблое дело — любой понимает… — Коротышка издал короткий неприятный смешок, его раскрытый рот был похож на мышеловку, затем уточнил: — Скажите, хозяин, что нам делать с парнем?

— Я думал, вам не надо объяснять простые вещи…

— Ага, понял… Вы хотите, чтобы мы поступили по старому обычаю — отрубили ему палец?

— Ну конечно!

Сэй-тян отвечал коротышке безразлично-усталым тоном, вроде речь шла о самом обыденном деле.

В мире якудза за провинности перед кланом принято отрезать фалангу мизинца, но в мире карманных воров другие обычаи: воришке, который имел наглость самовольно забраться на чужую территорию и щипать по карманам, отрезали фалангу среднего пальца на рабочей руке.

Коротышка скользнул по мне липким взглядом, но промолчал и потрусил прочь. Но это досадное происшествие не смогло поколебать доброго расположения духа Сэй-тяна. Он продолжал пить и умасливать меня обещаниями лучшей жизни, а под конец даже протянул мне банкноту достоинством в десять иен:

— Вот, возьми — самая малость на карманные расходы…

У авторитетных людей есть скверная особенность — они впадают в крайнее раздражение, если вы пытаетесь отказаться от их благодеяний. Поэтому я принял подачку и подобающим образом поблагодарил Сэй-тяна.

Он снова полез в рукав кимоно за бумажником:

— Могу дать тебе еще, только скажи…

Жест щедрости впечатлил даже его приспешника, и тот запротестовал:

— Хозяин, если мальчишка получит такие деньжищи, он избалуется и раньше времени заведет себе дурные привычки, — эти суровые слова отрезвили не столько босса Сэй-тяна, сколько меня! Я понял: принять в подарок еще какую-то сумму будет слишком рискованно.

Сэй-тян стал собираться — вежливо объяснил, что у него на вечер запланировано несколько деловых встреч, стало быть, пора торопиться, оплатил счет и откланялся.

— Заглядывай ко мне, как надумаешь, в любое время! Просто приходи по адресу на этой визитной карточке, обсудим твои делишки. У меня всегда найдется время поговорить с толковым молодым человеком… — С этими словами он вручил мне роскошную визитную карточку с золотым обрезом. На ней значилось:

Такамуро Сэйдзабуро

Специалист

по оказанию помощи в любых затруднениях

Моя встреча с королем карманников пришлась на самый конец весны, незадолго до Великого Землетрясения. Но тогда мы еще не подозревали, какие испытания готовит нам этот год, и вовсю наслаждались теплыми солнечными деньками.

Погода была чудесная, я нежился в весенних лучах на палубе и незаметно погрузился в дрему. А когда я проснулся, рядом сидел Кенкити. Он сидел молча, хмурил брови, морщил лоб и все больше мрачнел от своих невеселых мыслей. Я не стал задавать никаких вопросов, просто тихонько присел рядом да помалкивал. Кенкити сам начал этот разговор и застал меня врасплох. Он серьезно посмотрел на меня и сказал:

— Все правильно, вполне естественно, что даже такой человек, как Сэй-тян, беспокоится о тебе. Ничего хорошего ты на моей лодке не дождешься, нечего тебе здесь делать…

Я совершенно не был готов к такому обороту и постарался перевести разговор на другую тему:

— А вы сами? — спросил я Кенкити. — Почему вы решили заняться этим делом?

Он недобро ухмыльнулся и объяснил:

— Все дело в происхождении… Я вырос в совсем другой социальной среде, чем ты…

Потом он разом погрустнел, долго сидел тихо и неподвижно, словно разглядывал что-то внутри себя. У людей, которые ведут такой образ жизни, как Кенкити, всегда есть некий внутренний надлом, тень прошлого, которая постоянно омрачает их жизнь, и сегодня эта тень казалась особенно темной. Кенкити вел себя иначе, чем обычно, молча улегся на дно лодки и бессмысленно уставился в небо.