Дзюнъити Сага - Исповедь якудзы

Насчет болезней и лечения у меня есть еще одна поучительная история.

Я встречался с Оёнэ около трех месяцев, как вдруг — ни с того ни с сего приболел. Меня время от времени лихорадило, и я никак не мог понять — с чего бы это? Затем к жару прибавилась еще боль в паху и гланды начали распухать. Но я все еще лелеял надежду, что недомогание пройдет само собой, и даже не думал лечиться.

Но боль становилась все сильнее и в конце концов сделалась совершенно невыносимой — я даже ходить нормально не мог Если кимоно случайно касалось моего распухшего хозяйства, я так и взвивался от боли. Рабочие озабоченно перешептывались, когда видели, как я упрямо пытаюсь ходить, широко расставляя ноги.

А потом я окончательно слег — то метался в жару и поту по постели, то трясся в ознобе как осиновый лист. Даже моему скопидому-дядюшке стало ясно, что я могу помереть, и он скрепя сердце послал за врачом.

Доктор осматривал меня долго и тщательно, а диагноз поставил короткий, как приговор:

— Это сифилис!

Дядя вознегодовал и обрушился на меня с упреками:

— Ах ты, маленький шалопай, с какой низкопошибной бабенкой ты умудрился связаться и подхватить такую заразу? Не думал я, что у меня распутный племянничек! Я склоняюсь к мысли отослать тебя обратно к отцу…

— Дядя, у меня вообще никогда не было женщин, ни одной, — пытался оправдаться я. — Может, я как-то иначе заразился…

— Сифилис не насморк — он не может возникнуть от сквозняка или сам собой! Люди подхватывают срамные болезни во время сношений с беспутными бабами…

Как всегда, мой циничный дядя был прав. Но я до сих пор не могу поверить, что получил срамную болезнь от Оёнэ. Она была такой чистенькой, опрятной и очень стеснительной девушкой, невозможно представить, как она могла заиметь такую гнусную болезнь. Скорее всего, меня наградила таким подарочком дама из чайного домика. И если это мое предположение верно — значит, я мог сам заразить Оёнэ! Ужасно, если с такой милой девушкой из-за меня случилась беда…

А пока я день и ночь изводился от горестных мыслей, медицина делала свое дело — лекарства и инъекции избавили меня от жара, я уже мог подниматься с постели, только уплотнения в паху никак не рассасывались. Наоборот — опухоль стала более плотной, увеличилась до размеров куриного яйца и была очень болезненной — стоило случайно задеть это уплотнение, и мозги буквально разрывало острой болью!

— Надо показать тебя специалисту по таким болячкам, — озабоченно изрек мой дядюшка, и мы отправились в район Кавагоэ к специалисту по венерическим болезням. Я передвигался с трудом, меня надо было поддерживать под руку, поэтому дядя попросил соседа, плотника Кюдзо, съездить вместе с нами.

Когда мы вошли в ворота частной клиники, я испытал глубокое потрясение — в приемном покое толпилось огромное количество пациентов. Исключительно мужчины. Из-за дверей кабинета доктора доносились душераздирающие вопли — не знаю, что проделывали с тем страдальцем, но от его криков по коже побежали мурашки.

“Зачем меня притащили в эту преисподнюю?” — обреченно подумал я.

Но вот подошла моя очередь, пришлось набраться мужества и шагнуть в кабинет.

Меня осмотрел пожилой доктор с аккуратной бородкой и велел ложиться на операционный стол, который стоял здесь же. Три здоровенных ассистента, ловко орудуя кожаными ремнями, пристегнули мое несчастное тело к операционному столу, а сами навалились сверху, зафиксировав меня так, что я и шелохнуться не мог.

— Теперь слушай меня внимательно, парень! Хотя процедура несколько болезненная, ты не должен двигаться, что бы ни происходило, — объявил доктор бодрым голосом. Я б в жизни не подумал, что у такого пожилого человека может сохраниться такой моложавый голос!

— Если будешь сопротивляться, тебе могут случайно отхватить одну штучку… Штучку, которая еще может тебе очень пригодиться в жизни! Помни об этом и сцепи зубы покрепче. Ни единого движения! Замри!

Поняли, о чем я говорю?

Черт — сейчас даже вспоминать страшно, но в то суровое время почти не использовали анестезию или всякие там обезболивающие. Доктор взял здоровенный нож и просто-напросто прорезал во мне дырку — рядом с опухолью, у самых яичек, развел края раны широко в стороны. Хоть я и готовил себя к худшему — это было слишком. Мир померк у меня перед глазами, я утратил способность издавать звуки и потерял сознание…

Доктору мое состояние было не в диковинку — он продолжал свое дело. Не теряя даром времени, сделал второй надрез — с другой стороны от опухоли у меня в паху, затем вооружился инструментом, похожим на стальную ложку с длинной ручкой, и погрузил его в разрез. Я весь напрягся, пока он извлекал оттуда сгустки гнойной субстанции и куски кровоточащей плоти. Вот что было самое страшное — даже страшнее, чем когда тебя режут ножиком по живому. Просто жуть!