Надежда Воронова - Предназначенная поездка (сборник)

Теплоход вышел в Ладожское озеро. Солнце, штиль, вода в алмазных бликах… Такая благодать на Ладоге – редкость. Настроение моё было под стать!

Оказалось, что на теплоходе плыли не только паломники. Кто-то пил чай, кто-то что-то и покрепче, но большинство сидели с молитвословами и читали. А я, повторяя знакомые молитвы, благодарила Бога за столь благоприятное течение очередного этапа моего путешествия.

Часа через три мы приближались к Валааму. Все заметно оживились: схватили фотоаппараты, видеокамеры, дружно и восхищенно заохали, увидев скит при входе в монастырскую бухту; стали снимать освещённые полуденным солнцем островки, скалы, сосны, скит и монастырь… Вскоре теплоход причалил к берегу.

Мы с попутчицей поспешили к благочинному испросить благословение на проживание.

Войдя в кабинет, я представилась и попросила разрешения пожить в монастыре три дня, чтобы потом описать свои впечатления. Показала свои документы. Благочинный особое внимание обратил на пенсионное удостоверение инвалидности.

– Хорошо! – услышала я в ответ. – Мы дадим вам возможность пожить в монастыре, но по уставу кров и стол у нас должно отрабатывать. Везде нужны руки: и в церкви, и в саду, и в трапезной… Учитывая вашу немощь, мы не будем привлекать вас к этим работам. Живите, пишите. Здесь красивая природа. Можно посетить скиты. Только не фотографируйте на территории монастыря, и не берите интервью у монашествующих.

Мне выдали талон на питание, постельное бельё и проводили в одну из гостиниц. В большом чистом помещении на втором этаже старинного здания «водопроводного дома» никого не было. Плотно стояли те же двухъярусные кровати. В углу – стол, застеленный клеёнкой, возле него несколько стульев. Меня подвели к свободной нижней койке и предложили устраиваться. Я стала раскладывать вещи и вдруг увидела, что в эту же комнату входят и располагаются в ней мужчины. Оказалось, что здесь как в общем вагоне ночуют все вместе. Оно и понятно, здесь нет мужчин и женщин, все – люди Божьи, паломники.

Я не могла удержать своё любопытство и стала наблюдать за вошедшими. Один молодой человек разложил бутерброды на столе, потом вышел из комнаты и вскоре вернулся с чашкой горячего чая. Оказывается, для тех, кто хочет перекусить, в общем коридоре на столике стоит электрический самовар; тут же одноразовые пластмассовые чашки, чай в пакетиках. А я и не заметила, когда шла этим коридором. Я решила отдать сахарный песок, что везла в пожертвование монастырю, на общий стол, и отнесла его работнице гостиницы.

Через некоторое время комната опять опустела. У всех дела: экскурсанты целый день ходят по острову, смотрят, слушают информацию об истории монастыря; участвуют в службах. Остальные – заняты на послушании, всем есть работа по силам их!

Дважды ударили в колокол к вечерне. Я подошла к главному храму, но на его дверях висело объявление: «В связи с реставрационными работами все непраздничные службы будут проходить в Успенской церкви.»

В небольшой церкви народу собралось много, и потому было тесно, душно, темновато. Служба длилась около двух часов. Меня сморило и почти всё время я в полудрёме просидела на стуле в углу.

После службы все пошли ужинать: монахи – в свою трапезную, работники и паломники – в другое здание. Для паломников сегодня давали гороховую кашу. Мой организм её не принимает. Съев несколько ложек, я поспешно запила их тепловатым чаем, и вышла во двор.

Трапезная для паломников располагается во внешнем дворе монастыря. Я огляделась – здания стоят в лесах, снуют рабочие в спецодежде, – 10 июля праздник святых основателей монастыря Сергия и Германа. Строители торопятся, работают по ночам, благо ночи белые.

Я обошла и внутренний двор, особое внимание обращая на надвратные иконы. А когда подняла голову выше, увидела купола и высоко-высоко в небе шпиль главного храма – Спаса-Преображенского собора. И вдруг ощутила пронзительную радость, что нахожусь на священной земле, что мне предоставлена такая возможность очиститься душой, что завтра – Родительская суббота, а послезавтра – Троица. Совсем недавно, в феврале умерла моя мама, и теперь подать записку об упокоении здесь, где о её душе будут молиться монахи – большое утешение!

Поздно вечером организованные паломники, сидя за столом, по очереди читали «Правила перед исповедью и причастием». Я хотела поучаствовать и сначала внимательно слушала их, но незаметно для себя уснула.