Ольга Карпович - Младший

— Не совсем понимаю. Это со мной порочащая связь? — вспыхнула Вера.

— Ну будьте же вы, наконец, взрослым человеком, посмотрите вокруг, — не выдержал Леонид.

Девчонка все-таки вывела его из себя. Сидит тут, надутая, как принцесса крови. Так получайте, Ваше высочество! Думаете, нам про вас ничего не известно?

— Вы помните историю с вашим отцом? Вы понимаете, что и он, и вы, и вся ваша семья давно на заметке у органов? И если Алеша на вас женится, это сломает его карьеру. Об этом вы думали?

— Почему сломает?.. — побелевшими губами выговорила Вера.

Наконец-то Леониду удалось пробить ее высокомерное спокойствие. Девушка съежилась на табуретке, опустила голову, сцепила перед собой пальцы. «Так-то, дорогая, получай!» — с мстительной радостью думал Леонид.

— А как вы думаете? Из сборной вышибут, за границу не пустят… И все, конец!

Вера сидела понурив голову, не глядя на него. Леонид поднялся из-за стола и принялся ходить по кухне, размахивая руками, жестикулируя, заводя самого себя собственной нервозностью.

— Сами посудите: вам сейчас по восемнадцать лет, вы еще в жизни ничего не видели. Вам кажется, у вас любовь, страсть и все такое. Прекрасно, я искренне рад! Но вы поймите, что Алеша сейчас ради вас все бросит, вы распишетесь. А потом пройдет год, два, чувства угаснут…

Вера вскинула голову, хотела что-то возразить, но Леонид повторил с убежденностью:

— Угаснут, угаснут. Поверьте мне. И с чем вы останетесь? Вы уверены, что он никогда не упрекнет вас, что пожертвовал делом своей жизни? Вы уверены, что никогда не пожалеете о том, что поторопились, выскочили замуж за человека без будущего?.. Ведь он, кроме брусьев, и не видел ничего. На что он сможет рассчитывать, на тренерство? Сто двадцать рублей на рыло? Я ведь не предлагаю вам порвать с Алешей, а только прошу подождать, проверить свои чувства…

Вера вскинула голову, губы ее дрожали, зеленые глаза, казалось, вспыхнули еще ярче из-за стоявших в них невыплаканных слез, на щеках выступили красные пятна.

— Поздно уже что-то там проверять, — бросила она в лицо Лене. — У меня будет ребенок! — И, уронив голову на руки, заплакала.

— Мать твою… — выдохнул Леня.

Он с размаху опустился на стул, съежился, словно из него выкачали весь воздух. Только этого не хватало…

— Алеша знает? — тихо спросил он.

Вера покачала головой, ее тонкие плечи, обтянутые домашним платьем, сотрясались от рыданий. И Леонид невольно похлопал ее ладонью по спине, утешая. Ему и самому больше всего хотелось сейчас уткнуться головой в стол и разрыдаться. Черт возьми, стараешься, стараешься, и все насмарку. Нет, сдаваться нельзя, слишком много сил вложено в брата. Слишком больно от всего отказываться, потерять Алешу, отпустить, позволить бросить все к ногам какой-то паршивой девчонки. Нет, нет, невозможно!

— Вера, я не хотел тебе рассказывать… — задушевно обратился к ней Леня. Теперь он говорил совсем не так, как раньше — сдержанно, скупо, словно ему самому больно было произносить эти слова. — Но, видимо, придется. Ты не все знаешь об Алеше. Ты думаешь, он всерьез в тебя влюбился, собирается жениться… Но это не так. У него в каждом дворе… ммм… по жене. Ты же понимаешь: с его внешностью, с его талантом. Конечно, на него девки штабелями вешаются. Я, в общем, потому и пришел, — сочинял на ходу Макеев, — хотел предупредить, чтобы ты этим байкам насчет женитьбы не верила. Он же будущая мировая знаменитость, понимаешь? И хорошо, что я решился к тебе прийти. Ты, наверно, только недавно узнала про ребенка, еще не поздно все изменить…

Табуретка покачнулась от толчка и с грохотом рухнула на кухонный пол. Вера стояла перед Леонидом, сжав кулаки, и он невольно отшатнулся. Словно какой-то бес вселился в эту хрупкую девчонку. Казалось, еще секунда, и она бросится на Леонида, расцарапает ему лицо.

— Это я буду обсуждать только с Алешей, — хриплым страшным шепотом выговорила она. — Вас это не касается!

— Вера, вы… — начал Макеев и осекся от крика.

— Вы все лжете! Вы пришли, чтобы поссорить меня с Алешей. Вон отсюда!

Сжав кулаки, она решительно наступала на него, и Леонид, опешив от такого напора, попятился в прихожую, быстро сорвал куртку с крючка. «Испортил, все дело испортил, дебил!» — ругал он самого себя. Надо было обдумать, как следует все спланировать. Но она так огорошила его этой новостью о ребенке.

Вера захлопнула за ним дверь, и он, обессиленный, опустился на ступеньку лестницы, сжал руками голову. Ладно, ладно, нужно взять себя в руки, ничего еще не потеряно.