Ольга Карпович - Младший

— А может, и нарочно! — со смехом заявил он. — Может, у меня хобби такое — наскакивать на людей в метро. Особенно на красивых девушек.

— Не болтайте ерунды! — строго оборвала она и шагнула ближе. — Смотрите, вас тоже забрызгало.

Незнакомка принялась оттирать белые капли с футболки Алеши. Парень видел, как от его дыхания шевелится прядь ее светлых волос на виске, и чувствовал, что краснеет. От волос девушки удивительно пахло хвоей, она вновь подняла глаза и посмотрела так же серьезно, без улыбки. И Алеше, бог знает почему, ужасно захотелось заставить ее улыбнуться.

— Все, — сказала она, протягивая платок. — Остальное дома отстираете. До свидания.

Девушка отступила на шаг, подняла с пола пакет и уже собиралась пройти мимо Алеши к эскалатору, но он преградил дорогу.

— Девушка, милая, я умираю от стыда. Позвольте мне что-нибудь сделать для вас, — паясничал он.

— Пакет помогите донести, — язвительно отозвалась девушка. — До мусорки.

Она обошла Алешу и двинулась к эскалатору.

— Нет, правда! Хотите, я вам новую сметану куплю?

— Банки-то больше нет, — пожала плечами незнакомка.

— Ну, давайте я вам ведро сметаны куплю, а? Хотите? — не отставал Алексей.

— Да отвяжитесь вы, наконец! — нахмурилась девушка и ступила на движущийся вверх эскалатор.

Алеша встал на ступеньку ниже, продолжая безостановочно болтать веселую чепуху.

— Я куплю вам целый бассейн сметаны. Могу даже захлебнуться в нем, если только это доставит вам удовольствие.

Она отвернулась и досадливо прикусила губу.

— Улыбнитесь же, наконец. Что, у вас совсем чувства юмора нет, а? — балагурил Алеша. — Смотрите, фокус покажу.

Он подпрыгнул на месте, легко подкинул послушное тело в воздух, сложился пополам, оттолкнулся ладонями от пластикового перекрытия между двумя движущимися в разные стороны лестницами и перемахнул на соседний эскалатор. Глаза девушки округлились, она обернулась к уносившемуся вниз Алеше и закричала:

— Что вы делаете? Разобьетесь же.

Алеша, смеясь, помчался вверх, перепрыгивая через две ступеньки. От него, ругаясь, шарахнулась в сторону пожилая женщина с авоськами.

— Разве достоин жить подлец, погубивший вашу сметану! — патетически воскликнул он и снова перемахнул через эскалатор обратно, очутившись несколькими ступенями ниже девушки.

— Чокнутый! — воскликнула она и вдруг рассмеялась.

Улыбка словно осветила ее лицо: заискрились глаза, выгнулись брови, на щеках заиграли ямочки. У Алеши на мгновение перехватило дыхание. Он издал победный клич, замолотил себя кулаками по груди, изображая дикого Тарзана, и снова дважды перемахнул через эскалатор, туда и обратно.

— Хватит! Прекратите! — еле выговорила девушка, не переставая смеяться.

Наверху у выхода залился трелью милицейский свисток, злобно каркнула что-то по громкой связи диспетчер, и у схода с эскалатора Алешу арестовали.

В маленькой узкой комнате под потолком плавал сигаретный дым. Милиционер, молодой парень с удивительно красными круглыми щеками, сидел за столом и сосредоточенно что-то писал, время от времени в задумчивости дергая себя за мочку уха.

Алеша выпрямил спину и с хрустом потянулся. После двух часов, проведенных в станционном отделении милиции, казалось, что все тело затекло, а одежда насквозь пропиталась запахом дешевых папирос.

— И чего ты добился? — прошептала ему томившаяся рядом светловолосая девушка. — Просидим тут теперь целый день.

— Я много чего добился! — возразил Алеша.

Милиционер покосился на него, и он продолжил тише:

— Я много чего добился. Во-первых, мы перешли на «ты». А во-вторых, теперь я знаю, что тебя зовут Вера Калинина.

— Для этого нужно было обязательно в милицию попасть! — скептически заметила Вера.

— Конечно! — убежденно заявил Алеша. — Просто, понимаешь, в мире все взаимосвязано. Смотри: поезд опаздывает на двадцать пять минут, а в это время ты стоишь за сметаной. Сколько человек было в очереди?

— Три…

— Видишь, это важно! В очереди три человека. Ты покупаешь сметану четвертой, потом спускаешься в метро. И тут Леня говорит, что ему нужно в Госкомспорт и мне ехать домой одному. Мы прощаемся, а тут как раз мимо проходишь ты, я поворачиваюсь и… Нет, ты только подумай! Если бы этот проклятый поезд опоздал не на двадцать пять минут, а на пятнадцать, если б в очереди было не три человека, а пять, если б Ленька не вскочил в закрывающиеся двери, а остался ждать другого поезда… — я бы никогда не узнал, как тебя зовут. Можешь такое себе представить?