Марго Па - Проникновение

— Боишься зеркал?

— Да. Мне объясняли в детстве: за зеркалом ничего нет. Стена. Внутри него — отражения. Но я им не верю. Зеркало — клетка для образов. Пойманные они продолжают там жить, как в застывшем сне. И только и ждут, чтобы вырваться снова наружу.

— Нам нужно идти. Просто шагни.

— Я боюсь провалиться. Но знаю теперь, что вечное возвращение существует и на чём туда пишут послания.

— И на чём же?

— На зеркалах миров. Ведь один из них мой.

— А ты знаешь какой?

— Нет.

— Мы там вместе?

— Не знаю.

— Я постоянно спрашиваю тебя, что ты чувствуешь? Но ты молчишь или говоришь невпопад, как сейчас. Я тебя не понимаю.

— Я тоже. Восприятие — опыт, память, умение сравнивать. Девушка идёт в красном платье по улице мимо красной машины, и я знаю, что красный — это любовь, потому что вижу жёлтые деревья и чёрный асфальт. Могу видеть и отличать одно от другого. Но ты просишь описать цвет, которого не существует в природе. Попробуй, опиши его сам. Сможешь?

— Не знаю.

— Урод!!! — снова закричала женщина наверху.

— Я могу подняться и попросить их закрыть окна, — сказал он.

— Не нужно никуда подниматься, опоздаем на поезд, — сказала она.

Дворник выбросил в урну осколки. Пианисту наконец удалось нарисовать на белом небе красный воздушный шар. У неё были чёрные, гладкие, как зеркало, волосы и смешная короткая чёлка. Почему-то сидела босиком и в одной рубашке невыносимо жёлтого цвета. Не смотрел на неё, почувствовал всё это спиной.

Дождь-мажор разбудил меня. Играл на железном карнизе, как на рояле. Динь-дон, динь-дон. Джаз. Но некому было его слушать: все разбежались по домам, даже дети. Я закрыл окно. Оделся, умылся, наскоро позавтракал и отправился за деньгами в «Богемию».

У входа в метро чуть не сбила с ног маленькая девочка. Подхватил её под руку, чтобы не упала. Девочка подняла голову… и я увидел сестру. Точь-в-точь как на семейной фотографии двенадцатилетней давности: испуганные карие глаза и полоски от шоколада в уголках рта — застукали за «преступлением». Вырвалась и запрыгала вниз по ступенькам, а я пошёл за ней. Так всегда бывает в кино. Ещё один сон?

— Стойте! Сюда нельзя! Станция закрыта. Выйдите и садитесь в автобус.

— Как он сюда попал? Заграждения поставили?

— Извините, не заметил.

Их и не было! А сейчас обернулся и увидел позади предупредительные знаки и яркую ленту по периметру металлических столбов.

— Я шёл за девочкой, она тоже здесь.

— Парень, какая девочка? Мы тут кино снимаем.

Сон во сне?

— Вы — в 5-й эпизод? Свет, пожалуйста!

Высокий, прилизанный и с ног до головы в чёрном он словно вырезал себя из темноты.

— Великолепно! Взгляд, как у маньяка! Премию кастинг-отделу.

— Я шёл мимо…

Съёмочная группа — в замешательстве.

— Так вы не в эпизод? — тонкие пальцы вцепились мне в плечи.

— Нет, — попытался вырваться.

— А хотите сниматься в кино?

— Нет.

— Жаль. Мне нужен именно ваш типаж. Ложный крючок в сюжете. После сцены с вами все решат, что убийца — вы. Саспенс!

— Не хочу быть убийцей.

— А сыграть его? Мы вам хорошо заплатим. Вид у вас жуткий.

— М-м-м… Дайте зеркало.

Язык не повернулся бы назвать мой взгляд человечьим. Загнанный волк в зеркале скалился и рыл лапами землю.

— Ну что? — не отставал режиссёр, — саспенс?

— Да, — ответил я, — полный.

— Тогда идёте до середины зала, нагибаетесь и поднимаете карту с пола. Вертите её в руках, затем смотрите в камеру. Два общих плана, три средних и один крупный.

— Карту?

— Да. Здесь, в подземке, убита гадалка на картах Таро. Весь фильм ищем, что значит та или иная карта, чтобы понять, кто убил.

— И что они значат?

— Понимаете, в картах Таро зашифрованы древние магические символы. Арканы Таро в мистериях впервые упоминаются в книге Тота. В Древнем Египте посвящённый должен был сперва пройти двадцать два аркана, где противоположные по смыслу картины изображали законы жизни, тайны бытия, располагаясь в нефах храма попарно — напротив, дополняя и объясняя друг друга, соединившись в общий смысл. По легенде, во время войны египетские мудрецы думали, как сохранить и передать тайные знания. Добро слабее и беззащитно перед злом. А порок живуч, решили они, и будет процветать. И нанесли тайные символы на карты. Но символы нужно уметь читать, они двулики. Что для нас настоящая находка, фильм получается многослойным, зритель постоянно обманывается, а напряжение с каждой сценой растёт.