Людмила Коль - Земля от пустыни Син

Вот такие жизненные коллизии.

И я, постоянно вспоминая ее, думаю теперь, Светочка, что все остальные человеческие «трагедии» — ничто в сравнении с тем, что мы, например, видим по телевизору, когда дети, которые еще не могут как следует выговорить этого слова, произносят: «Я выкарлабкаюсь!»

Все наши переживания, страдания, разочарования, потери — разве они чего-то стоят по сравнению с этим?

Поэтому могу сказать точно: у меня все хорошо, просто отлично! А если шире, Света, — у всех нас все отлично!

Сегодня послала тебе по почте новогоднее поздравление. Знаешь, наступает момент, когда письма открывать уже и грустно, и страшно, и горько: что там?.. Поэтому я шлю теперь только праздничные открытки с напечатанными пожеланиями и веселыми картинками.

Соберешься в Берлин, сообщи.

С надеждой на скорую встречу —

Таня

Дорогая Татьяна!

Merry Christmas!

Начинается время поздравлений, поэтому поздравляю вас сразу со всеми грядущими праздниками: с Новым Годом, русским Рождеством и русским Старым Новым годом!

Я долго ничего не сообщала о себе, потому что практически была не в состоянии что-либо делать, а тем более подходить к компьютеру и отвечать на чьи-то письма. Я перенесла еще одну операцию — мне удалили левую грудь, так как там нашли опухоль, и это случилось вскоре после того, как я приехала в университет Панама-Сити. Поэтому все мои контакты с кем-либо на долгое время прервались. Но теперь я надеюсь, со мной все ОК, а Новый год — как раз тот случай, когда снова можно сказать всем: Привет, дорогие друзья!

Весь прошедший год означал для меня невыносимо тяжелую борьбу за физическое выживание: лечение, которому не было видно конца. Все мои знакомые и друзья, которых я встретила здесь, персонал больницы — от врачей до сиделок — всем им я благодарна за то, что они буквально день за днем выхаживали меня. Я не очень хорошо помню время, которое провела в больнице. У меня была слишком высокая температура и вполне вероятно, что большую часть суток я спала. Но и остальную часть года я провела в основном в постели или в гамаке, где я тоже спала, спала, спала…

Почему я оказалась в больнице? Скорее всего, это была реакция на химиотерапию, но кто может сказать точно? Во всяком случае у меня выпали все волосы на голове — остался голый череп, а руки и ноги выглядели такими прозрачно-худыми, что я не подходила к зеркалу, чтобы не видеть себя всю.

Потом я начала учиться ходить. Это было как ежедневное упражнение: шаг за шагом несколько ступенек вверх по лестнице — и несколько вниз, чтобы вернуть себе силы двигаться.

Однажды, когда я вот так медленно передвигалась по своему обычному маршруту с помощью моей подруги Изабель, мы услышали ГРОМКОЕ призывное «мяу». Я обернулась, чтобы удостовериться, откуда раздался звук, и заметила в углу лестницы очень грязного котенка примерно двух месяцев от роду. Как я могла оставить его здесь без всякой помощи, голодного, дрожащего от страха? Вы же знаете, как я люблю животных. Я тут же взяла его на руки, мы отнесли его домой и присоединили к двум другим кошкам, которые, конечно, принадлежат не мне, а Изабель, но которых я обожаю, и они меня, кажется, тоже. Итак, их стало три. Нового котенка я назвала Кэти — это девочка, с дымчатого цвета шерсткой и голубыми глазами. Но издали она вся кажется голубоватой. Она очень изящная в движениях, грациозна, а когда сидит, похожа на статуэтку.

Через два месяца я, наконец, отважилась сделать первую дальнюю вылазку. Плавание на лодке среди крокодилов уже не кажется мне таким экзотическим, как в первое время. Поэтому Изабель повезла меня на экскурсию в Портобело — посмотреть на старинные крепости, которые остались от испанцев.

А в марте, чтобы полностью убедиться в том, что я уже способна двигаться, как и раньше, мы с Изабель и ее бойфрендом Роберто предприняли отчаянную многочасовую поездку верхом в «горы» Серрания-де-Табасара — туда, где они уже не такие высокие и постепенно переходят в холмы, но где практически нет дорог для путешественников, а под ногами не чувствуешь ровной земли. Это было полное сумасшествие с моей стороны, потому что нужно было искать узкие тропинки, которые то карабкались вверх, то круто спускались вниз, а я никогда не училась, как править лошадью. Поэтому я постоянно съезжала на один бок, что со стороны, наверное, выглядело ужасно смешно. Но мне было совсем не до смеху, а оставалось лишь положиться на счастливый случай, вцепившись в повод, который был перекинут через шею лошади и стягивал мою руку мертвой петлей — только это мне и помогало. Но лошадь была удивительно терпелива к седоку и спокойно продвигалась вперед.