Екатерина Завершнева - Высотка

— Прямо сейчас? — оторопела я.

— А что? Ты страшно занята?

— Типа того.

— А когда освободишься? Часика через два?

— Это вряд ли. Скорее, денька через два. У нас начинается практикум в анатомичке, если бы ты знал, как это увлекательно, сколько сил требует и вообще.

— Ох, какие мы занятые. Незнакомые покойники нам дороже знакомых друзей.

— Да какие там покойники… Мы только препараты изучаем. Слушай, я чего звоню, собственно… Я тут статистику набираю… Короче, мне нужен день твоего рождения.

— Статистику чего? — спросил он ехидно. — Дней рождения всего человечества? Ладно, послезавтра объяснишь. Не поверишь, но мой день рождения сегодня. Хотел тебя пригласить, но ты слишком долго шла к телефону. Если не ошибаюсь, пять дней и что-то около шестнадцати часов.

— Поздравляю.

— Эх, ну разве так поздравляют!.. Вот если бы ты сейчас плюнула на свой практикум, — а я знаю, ты можешь, — да прикатила бы к нам…

— Данька, я не могу, честно.

— Данька — это уже лучше. Хочешь еще что-то спросить?

— Да. Место и время рождения.

— Тоже для науки? Ну, место ты знаешь, городок на Днепре, я тебе говорил. А время самое что ни на есть подходящее. Два часа ночи. Маменька, наверное, не выспалась.

— Два часа ровно?

— Если хочешь, я позвоню родителям и уточню. Но как им объяснить, кому это надо и для чего?

— Ладно, не парься. Поздравляю еще раз, расти большой, в духовном смысле, конечно.

— Ты имеешь в виду — расти над собой? Пробовал, не получается. Выше только звезды. Кажется, я понял, для чего тебе статистика. Ну давай, считай. До послезавтра успеешь?

(Черт. Засветилась, причем в такой недвусмысленной форме, что придется позорно бежать с поля боя. К папе на два дня. Покажу ему новые случаи, пусть думает.)

Когда я вернулась в ДАС, то обнаружила Татьяну одну, в ночнушке, но не с пушкинским гусиным пером, а с вилкой, которой она ковыряла огромный торт. Хихикая, она доложила, что Баев явился в костюме — в двойке или в тройке? — с ума сошла, конечно, в двойке! — вино мы допили, а тортик нет, сказала она, немного путаясь в словах. Баев поглядывал на дверь и бегал курить в коридор, а курил у окна с видом на автобусную остановку. Это развлекало больше, чем его беседа, ха-ха. Не веришь — спроси у Рощина с Акисом. У нас если кто-то бутылку открыл, соседи сразу подтягиваются, телепатия.

Жаль, тебя не было, — вздохнула она, подцепив шоколадную розочку, — нет, это несъедобно, одно масло, — и сбросила ее обратно в торт. — Рощин превзошел самого себя. Он профессионально оглядел твоего дружка, а потом протянул ему свою знаменитую руку со словами: «Ну здравствуй, Данила ». Тот аж позеленел. Да, а еще Баев просил передать, что ему некогда тут прохлаждаться и что он ждет тебя завтра в гости. В семь часов. Если не приедешь — пеняй на себя, — прибавила она, кажется, уже по собственной инициативе.

Я взяла другую вилку и присоединилась к разорению торта. Некоторое время мы молчали, хотя ей ну очень хотелось задать вопрос — она ерзала, вертела на пальце колечко, чертила вилкой по бисквиту и, наконец, спросила. Поедешь?

И тогда я решилась. Да.

Шестое чувство Рощина сработало незамедлительно (или ему сорока на хвосте принесла?). Утром он разбудил нас приглашением на праздничный обед. Учеба отменяется, приглашение можно считать официальным. Мы с Танькой были заинтригованы. Почему-то вспомнилась бабушка Тамара и ее карточные короли. Неужели Акис?..

Нет, маловероятно. Акис не стал бы действовать в лоб, он боится отказа, предположила я. И правильно, фыркнула Танька, потому что так он протянет несколько дольше. Я уверена, прибавила она, что марьяжная дама — это снова ты. Но что они задумали?

Что бы они ни задумали, у меня в рукаве джокер. Однако пообедать все-таки не помешает. Тем более если у рояля Зурик.

Все утро, пока у Рощина шли приготовления, я лихорадочно обсчитывала casus Baevi . Стол, заваленный эфемеридами, разноцветные фломастеры, халдейские справочники — за пару часов нужно было обработать баевскую жизнь, чтобы обеспечить пути отступления на тот случай, если он снова сочтет ситуацию легко прогнозируемой и спросит, зачем я пришла. Любопытные интересовались, но я говорила всем одно и то же — иди себе, не тронь моих кругов. Ближе к обеду в комнате бесшумно возник Рощин, постоял за спиной, задал двусмысленный вопрос: «А не Данила ли теперь твой клиент?», потом небрежно ткнул пальцем в карту и сказал: «У него ретроградный Марс в Близнецах. Я бы на твоем месте подумал». Одного взгляда на мои таблицы ему было достаточно, чтобы определить — куда и, главное, зачем я сегодня еду.