Игорь Андреев - Четвертый тоннель

Но я люблю сказки.

Я в нее уже влюбился. Похоже, была такая потребность. Эмоциональная встряска в кинотеатре была достаточно сильной, чтобы принять женщину, с которой было всего лишь сексуальное приключение, за близкого человека, в которого хочется вкладывать себя.

Ну да, идиот. Не спорю.

Еще пару раз мы с ней прятались в ее рабочем офисе, чтобы сделать секс, и я хорошо разглядел при ярком свете, как она делает то, что в тот раз в темноте кинотеатра. Красиво. Еще пару раз мы ходили куда-то гулять. Потом она потеряла ко мне интерес.

История начала заканчиваться раньше, чем я начал понимать что-либо в происходящем.

Конечно, я начал себя плохо чувствовать. Мне было тяжело. Пытался ее удержать. Как-то убедить. А в чем тут убедишь. Я чувствовал себя брошенным и раздавленным. Мне было больно…

Примерно два года спустя мы с другом по имени Вован, который тоже был с ней знаком, общались в ресторане. Я рассказывал ему про удивительные и странные события в моей жизни. (Тогда я еще не знал, что буду писать о них эту книгу). Он слушал молча, только смотрел мне в глаза, не отрываясь. В какой-то момент перебил:

— Слушай, Андреев. Ты такой редкостный долбоеб, но я тебе завидую. Помнишь Наташу? Я у нее потом спрашивал про тебя. Что ты в нем нашла, говорю. Он же мудак. А она на меня так посмотрела и говорит: «Он классный. Мне с ним было классно». Я бы хотел, чтобы она так сказала про меня. Больше всего я тебе завидую потому, что ты ее трахнул. Мужик!

Договорив, он опрокинул себе в рот рюмку с текилой. Я улыбнулся. Конечно, сказав, что я классный, Наташа сделала комплимент не мне, а себе. Ни одна женщина не скажет «да, я трахалась с мудаком». А уж эту-то девочку я знаю — она любит красоваться и кидать понты. Все равно мне было приятно услышать со слов приятеля, что она сказала обо мне так. И все-таки где-то в его словах прозвучала ошибка. Какое-то несоответствие между моим опытом и тем, что он обо мне думает. На секунду задумавшись, я понял.

— Кое-чего ты совсем не знаешь, Вова. Не я ее трахнул, — сказал я, чуть склонившись к нему, чтобы лучше видеть коричневые глаза под густыми бровями. — Это она меня трахнула. Она захотела меня попробовать — и попробовала. И сразу потеряла интерес. Для нее потрахаться было все равно, что выпить чашку чая. Наверное, она так развлекается или самоутверждается, или, может быть, ищет своего мужчину. Мне, кстати, после этого было тяжело. Она была совершенно не моего типа, но я влюбился, как мудак… Я просто хочу сказать, что мой секс с ней не был моим достижением. Не я ее, а она меня трахнула. Так что не завидуй.

Вован посмотрел с недоумением и снова потянулся к бутылке с изображением древнего мексиканского божества, чтобы налить еще. А я вспомнил ту историю. Если Вован видел только ее внешнюю сторону, маленький кусочек внешней стороны, то для меня в ней было что-то еще. Намного больше. То, что не знает ни Вован, ни Наташа, ни кто-то другой. Я задумался, что же в той истории было для меня самое важное?

Я влюбился. Это было сильно, а потом больно. Я испытал переживания, которые ни с чем не сравнишь и ничем не заменишь. Она меня просто трахнула и побежала дальше. А я влюбился, и во мне было много эмоций, с которыми я не знал, что делать. Подавил их, а потом сам себя вытаскивал из депрессии и обещал себе, что постараюсь никогда больше не оказываться в такой зависимости от женщины. От отношения женщины ко мне.

Мне хотелось, чтобы женщина, которую я люблю, меня тоже любила. Так, чтобы никогда «не бросила» меня. Сейчас мне это кажется смешным, а тогда я еще не понимал, что таких отношений не бывает. Более того, думать, что бывают отношения такие — вредно для отношений реальных. Но тогда я был меньше, слабее и глупее. Однако тот случай с Наташей стал отличным поводом, чтобы начать взрослеть.

Маленькая история с ней — была про любовь. Вот что самое важное.

Мне всегда казалось, что меня никто не любит. Правда, я старался не думать об этом, потому что тягостно, страшно и не ясно, что с этим делать. Сейчас я понимаю, что иначе и быть не могло. Потому что я сам себя не любил. В таком состоянии лучше не влюбляться, потому что становишься беззащитным и, если не получишь любовь в ответ, придется долго терпеть боль и затаптывать свои переживания, прежде чем снова заледенеешь и успокоишься.

Любовь — главное, в чем я нуждался всю жизнь. Я любил секс, но боялся любить женщин и вообще людей. Секс с Наташей в кинотеатре оказался таким срывающим крышу опытом, что я влюбился.