Владимир Кунин - ИнтерКыся. Возвращение из рая

Я когда это увидел на репетиции, так пасть и разинул! Я чуть сознание не потерял...

Но собрался, взял себя в лапы, задрал хвост и на весь съемочный павильон сказал все, что я — нормальный, современный Русский Кот — думаю по поводу этой заплесневело-пыльной безграмотной «панамы». А Тимурчик, как сейчас любят говорить в России, меня «ОЗВУЧИЛ».

И начался небольшой скандальчик!

С появлением продюсеров в декорации, с криками и воплями Клиффа Спенсера — нашего режиссера, с вызовом в павильон (здесь говорят — «ателье») художника, декораторов, реквизиторов, тучи помощников и даже двух каких-то испуганных Типов, как потом выяснилось, авторов именно этой фольклорной сцены!.. Я же отлично помню, что в Шуриной редакции этого сценария такой сцены и отродясь не было! В том, что мы снимаем сейчас — Шурой и не пахло. Сценарий переделывался потом еще десятки раз, и в этих переделках принимали участие все: от Продюсеров и Режиссера до штатных Сценаристов — «наемников», как их назвал Игорь Злотник.

— Спасибо тебе, старина, — тихо по-русски сказал мне Игорь. — Когда я попробовал было заикнуться, что этот «лубок» даже малейшего отношения не имеет к сегодняшней жизни в России, Бен заявил, что до революции его бабушка жила в Могилеве и кому, как не ему, знать все о русских реалиях. А если мне не очень хочется снимать эту сцену так, как она написана, то Бен будет мне очень благодарен, если я сам порекомендую ему другого оператора на эту картину. И я сдался.

— Почему? — спросил я.

— Никаких гарантий, что, уйдя с этого фильма, я получу другой. Напротив — шансов втрое меньше... А мне очень нужна работа.

Но Клифф нас не заложил! Я не знаю, насколько Клиффорд Спенсер талантлив в режиссуре — я в этом ни хрена не петрю: мне фильм или нравится, или нет. И все!

Но то, что Клифф Спенсер талантливый и честный Человек, — тут я могу дать хвост на отгрыз!

На наших с Тимуркой глазах он тремя-четырьмя фразами заставил нашего Главного Продюсера старика Стива послать в жопу своего партнера Бена вместе с его воспоминаниями о своей дореволюционной бабушке из Могилева. Он убедил Стива внимательно прислушаться к тому, что говорим мы с Тимуром.

Но больше всего старого Стива в нашей правоте убедил уверенный голос Наташи Векслер, открыто вставшей на мою сторону!

Клифф тут же наорал на всю свою группу и объявил перерыв на два часа. За это время декорация «Квартира эмигранточки Глаши в Лос-Анджелесе» приняла совсем другой вид.

Как потом сказал Браток: «Во, бля, техника!..»

А мы с Братком сумели смотаться в старое ателье, временно превращенное в Слоновник и Обезьянник. Я — для того чтобы поблагодарить Слона за его замечательное слабительное, которое всех нас сделало Героями, многих уберегло от смерти, как с той, так и с другой стороны (ОБСЁР — угрозой Жизни не считается!..), а Братку помогло стать Первым Легализированным Пумом в истории мирового Кугуарства...

Браток же, направляясь в Слоно-Обезьянник, преследовал узколичные эротико-сексуальные интересы. Он страстно хотел Шимпу! И это испепеляющее его желание чисто технически мешало нашему продвижению к цели.

Дело в том, что Браток все еще не мог осознать, что получил официальную возможность ходить, как говорится, ВЫПРЯМИВШИСЬ — во всех смыслах этого слова.

Он же, по своей Дикой и Хищной привычке, больше передвигался гигантскими прыжками с одного дерева на другое. А если нужно было идти по земле, то он скользил на полусогнутых лапах, буквально чертя брюхом по асфальту или по траве, крался, ежесекундно оглядывался и волочил хвост.

А так как в это же время Браток жутко хотел немедленно оттрахать Шимпу, то его «пумородный орган», находящийся в предельно твердом и максимально выдвинутом состоянии, очень мешал ему при таком ползковом типе ходьбы — в низком приседе, на полусогнутых: он постоянно цеплялся своим членом за все, что попадалось ему на его нелегком пути к Шимпе!..

Тем трагичнее оказалось состояние Братка, когда Слоно-Обезьянник был заполнен всего лишь одними запахами Шимпы и Слона! Ни нашего приятеля Слона, ни страстно желаемой Братком Шимпы в ателье не было.

Братка было жалко чуть ли не до слез!

Мы выползли из ателье совершенно подавленные. Мимо нас случайно пробегал один из уже знакомых мне Котов-Каскадеров. Увидел Братка с его еще не втянутым, но уже печально повисшим от горя и невостребованности членом, в ужасе шарахнулся в сторону, а потом, с трудом успокоенный мной, дрожащим голосом, заикаясь, сообщил нам, что Слона и Шимпанзе еще в шесть утра увезл на съемку куда-то в район Гриффит-парка.