Владимир Кунин - ИнтерКыся. Возвращение из рая

— Как это ты сообразил?

— Первый звонок в машину Джека был зарегистрирован из Калвер-Сити... Тим видит из окна навес для автомашин и будку для охраны стоянки... Они остались там еще со времен «МГМ». Я бывал там много раз. А то, что это один из шести четырехэтажных корпусов, — потому что все остальные дома на этой территории только одно- или двухэтажные. А Тим сказал, что он находится на ТРЕТЬЕМ этаже с балконом!

— Шикарно!.. — Я даже лапами развел от удивления.

Джек, ничего не понимая по-Животному, потыкал пальцем в записку Боба и сказал:

— Отменно, Боб. Теперь помоги нам Господи, чтобы оно так и оказалось. Я был там однажды в гостях у Вендровских и теперь смутно припоминаю кое-какие детали, подтверждающие твою догадку.

В ту же секунду в кармане у Джека запиликал его собственный «непрослушиваемый» телефон — подарок его старого друга, агента Службы безопасности Президента, бодигарда Первого Кота Соединенных Штатов Сокса, бывшего сослуживца Джека по Вьетнаму — Ларри Брауна.

— Это звонит Рут из Нью-Йорка, — сказал я и не ошибся.

Джек вынул телефон из кармана куртки, нажал кнопку включения и сказал:

— Привет, Рут!

— Откуда ты знаешь, что это звоню я? — рассмеялась Рут.

— Кыся сказал.

— Я смотрю, вы там за нашим Кысей как за каменной стеной! Они рядом?

— Кто они? — тупо переспросил Джек.

— Мой сын и Кыся.

— А-а-а... Нет, Рут. Сегодня второй съемочный день, и Тим с Кысей там... Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально. А где я тебя застала, Джек? Почему ты не с ними?

— Я пока в отеле... Тут кое-какие административные делишки.

— А с Тимом и Кысей есть кто-нибудь из наших?

Я услышал в голосе Рут возрастающую тревогу.

— Конечно, конечно, Рут!.. Помнишь рыжего Пита Морено?

— Кто не помнит рыжего Пита?! Он даже слегка ухаживал за мной.

— Так вот, Тима и Кысю сейчас пасет один из его лучших помощников — сержант Чжи-Бо.

Боб взялся руками за голову. Я поджал хвост.

— Какой у них там номер телефона? Я хочу поговорить с Котом и Ребенком. Чего-то я сильно хандрю без них, — сказала Рут.

— Они на выезде, милях в тридцати от Лос-Анджелеса, Рут.

— Ох, Джек... По-моему, ты мне пудришь мозги. А когда они вернутся в отель?

Джек посмотрел на меня и на Боба и почти уверенно сказал в трубку:

— Скорее всего они заночуют в трейлере, рано утром отснимут еще одну сцену и часам к десяти утра вернутся. Ты сейчас где? Дома?

— Нет, в клинике. Я звоню из палаты.

— Что говорят врачи?

— Кажется, все будет в порядке. Как вы питаетесь?

— Прекрасно. Что у Шуры?

— Или на работе в библиотеке, или у меня в клинике. Дома почти не бывает. Жрет в «макдоналдсах», «бюргер-кингах» и в разных других тошниловках, бедняга... Джек! Ты действительно говоришь мне всю правду?

— Нет, Рут, не всю. У Кыси тут появился новый приятель, которого он по окончании съемок хочет привезти с собой в Нью-Йорк.

— Кот или Кошка? — спросила Рут.

— Как тебе сказать... Скорее — Кот.

— Черт с ним, пусть везет. Веселее будет!

— Не знаю, не знаю... — засомневался Джек.

— Ох, Джек! Что-то ты петляешь... Ну черт с тобой. Целую. Позвоню еще завтра. Бай! Привет Питу.

Джек отключил свой телефон, спрятал его в карман и вывел нас с Бобом в сад. И сказал тоном, не оставляющим никаких сомнений:

— До десяти часов завтрашнего утра Ребенок должен быть здесь.

С соблюдением всевозможных ухищрений и тщательных предосторожностей Браток был извлечен из багажника нашего «линкольна», поднят на гаражном лифте в один из пустынных холлов отеля и препровожден Бобом и Джеком прямо во внутренний сад.

Я осуществлял разведывательные действия: кто и в чем может заподозрить большого Кота-Дворнягу, чье рваное ухо теперь известно чуть ли не всей Америке?

Делая вид, что я просто так, индифферентно (как словечко?..) прогуливаюсь, я забегал вперед, убеждался в том, что нашего Пумского обалдуя никто не увидит, и давал команду Бобу и Джеку вести Братка дальше. Если же я сталкивался с отельной обслугой или отельными постояльцами, то резко тормозил тайное продвижение Братка по лабиринтам отеля.

С грехом пополам Боб и Джек приволокли Братка во внутренний сад «Беверли-Хиллз-отеля», а там, уже самостоятельно, где ползком, где неслышными гигантскими прыжками, а где и роскошными «перелетами» с ветки одного дерева на другое, Браток благополучно добрался до нашего бунгало и привычно юркнул в заранее открытую для него дверь...

Идейка, которая, по его же выражению, «шваркнула ему по кумполу», родилась не на пустом месте, а в результате усиленной и непривычной работы Пумско-Кугуарско-Братковых мозгов и могла бы сделать честь любому калифорнийскому Горному Льву-Беспредельщику.