Джон Ронсон - Безумный спецназ

Курсанты ПЗБ научатся поститься неделю и потреблять при этом лишь соки, а разговляться будут исключительно орехами и зернами хлебных злаков — в течение месяца. Они научатся влюбляться во всех и каждого, чувствовать ауру растений, организовывать детские праздники для посадки деревьев, проникать сквозь предметы вроде стен и тому подобное, гнуть металл силой мысли, босиком ходить по огню, считать быстрее ЭВМ, останавливать собственное сердце без пагубных последствий для здоровья, видеть будущее, осуществлять выход из личного тела в астрал, в течение двадцати дней жить в условиях дикой природы, быть вегетарианцем на 99 процентов, обладать способностью самостоятельно массировать и прочищать толстую кишку, воздерживаться от бессмысленных клише, в одиночку сидеть на улице по ночам, а также слышать и видеть мысли других людей.

Теперь Джиму оставалось лишь продать эти идеи военным.

Мне кажется, Джим Чаннон — состоятельный человек. Во всяком случае, он совершенно точно владеет одним гавайским холмом, где имеется как бы амфитеатр, чуть ли не целая деревня служебных построек с бельведерами, колоннадами и беседками. Сегодня он делает для корпораций то, что раньше делал для армии. Джим заставляет их сотрудников верить, что они сумеют проходить сквозь стены и изменить мир. Причем в его устах все это звучит буднично и заурядно.

— Но вы действительно считаете, — спросил я Джима, — что кто-то сможет достичь таких высот боевого монашества, что окажется способен стать невидимкой и ходить сквозь стены?

Джим пожал плечами:

— Бывало, что женщины в одиночку поднимали автомобиль, когда под ним оказывался их ребенок. Почему нельзя ожидать того же самого от боевого монаха?

Джим сказал мне — подобно тому, как это он проделал для своих командиров в 1979-м, — что концепция боевого монаха может прозвучать диковато, но чем она хуже старых военных прототипов вроде ковбоя или игрока в американский футбол?

— Боевой монах, — объяснял Джим, — это человек с наружностью монаха, монашеской преданностью делу и абсолютными, отточенными навыками воина.

Все это он изложил своим командирам в офицерском клубе базы Форт-Нокс весной 1979 года. Джим прибыл туда на несколько часов раньше и принес в столовую все горшки с цветами и растениями, которые смог найти на базе. Их он расставил в форме круга, добиваясь эффекта «псевдолеса». В центре круга стояла одинокая зажженная свеча.

Когда командиры собрались, он предложил им: «В начале церемонии, джентльмены, мы произнесем мантру. Сделайте глубокий вдох и скажите „Иииииии“».

— И вот тут, — признался Джим, — они расхохотались. Кое-кто смущенно хмыкнул и заерзал. Это я подметил и сказал: «Вы меня извините, но вы все получили надлежащие указания, так что будьте любезны их выполнять!» Понимаете, да? Армейский подход, воинская дисциплина. Словом, когда мы это проделали во второй раз, все прошло единодушно и без осечки.

Затем Джим приступил к докладу. Он сказал: «Джентльмены, для меня большая честь встретиться с вами в этом святилище, где мы можем залечить свои раны и помечтать об идеальной воинской службе. Мы изменим ее коренным образом, сообща, вместе с другими армиями мира, чтобы могла родиться новая цивилизация, которая не ведает границ, но знает, как жить в саду эдемском, который лишь на расстоянии полета мысли отстоит от рая».

После такого вступления командиры смеяться перестали. Мало того, как обнаружил Джим, у некоторых на глазах навернулись слезы. Подобно Чаннону, они тоже были раздавлены опытом своего пребывания во Вьетнаме. Джим обращался к четырехзвездным генералам, генерал-майорам, бригадным генералам и полковникам — «шишкам из шишек» — и сумел всех завлечь своим видением. Если на то пошло, один из присутствующих генералов, Майк Малоун, вообще вскочил на ноги и крикнул: «Да здравствуют барабульки!»

При виде озадаченных лиц своих коллег Малоун пояснил: «Я продвигаю дело барабулек, потому что это рыбешка из низовых классов. Простецкая. Честная. Она плавает организованными косяками и колоннами. Выполняет чуть ли не всю работу. И при этом благородна. Столь же благородна, как и другое, некогда милое моему сердцу создание, именуемое „солдат“».

Джим продолжил выступление. «Розовые очки не работают лишь в том случае, когда ты их снимаешь, — сказал он. — Поэтому приглашаю вас вместе со мной принять участие в этой мечте — „будь всем , чем можешь“, — ибо здесь то самое место, где начинается история Первого Земного батальона. Это место, где у вас есть право помыслить немыслимое, помечтать о невозможном. Вы знаете, что мы собрались здесь ради создания самого могучего набора инструментов для индивидуального бойца и его подразделения в целом, потому что в этом и состоит разница между сегодняшним американским солдатом и тем, кем ему надо стать, чтобы он выжил на полях сражений завтрашнего дня».