Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

Василий опьянел от выпитого без закуски коньяка и понёс всякую чушь… Савва понял, что «клиент созрел» и его нужно срочно устраивать на ночлег.

— Пойдём, Василий, на Кирилловку, у меня в комнате переночуешь. Женькина койка свободная, он сейчас на дежурстве, так что есть где переночевать.

Василий легко согласился, и Савва, поймав такси, отвёз его к себе в общежитие. Утром, проснувшись раньше всех, Василий куда-то исчез. Савва слышал, что он встал и куда-то вышел, но не придал этому значения. А когда открыл глаза, увидел, что на столе стоит коробка с тортом, несколько бутылок пива, банка с растворимым кофе и банка сгущенного молока.

«Пир продолжается», — подумал радостно Савва. Только где Василий? Тут дверь открылась, и на пороге возник сам виновник торжества.

— Привет всем! — громким голосом поздоровался Василий. — Мужики, подъём! Хватит дрыхнуть. Чай готов, прошу всех к столу!

Пока ошалело таращил глаза Рифат, не понимая в чём дело, подселившийся к ним в комнату аспирант Генка мигом сообразил, что к чему, похлопал себя ладонями по груди:

— Вот это настоящее утро аристократов! Пиво, кофе, торт! Мы мигом, — и, стащив одеяло с Рифата, сказал ему, — а ну за мной, умываться.

Он выскочил за дверь, за ним зашлёпал в тапках Рифат.

— Где ты всё это взял, Василий? — спросил Савва, тоже направляясь в умывалку.

— На Московском вокзале. Что, забыл? Там буфет круглые сутки торгует.

— Ах, да! А что за праздник?

— Да никакого. Просто вспомнил своё голодное студенчество, решил вот сюрприз вам сделать.

— А-а-а, — хмыкнул Савва понимающе. Вскоре все собрались.

Утреннее застолье удалось на славу. Кофе со сгущёнкой, вкуснейший бисквитный торт «Северный», который таял о рту. Давно такого праздника не было в их комнате. Даже вечно молчаливый и недовольный Рифат заулыбался и прихлебывал кофе с куском торта. Красота! Генка с Василием налегли на пиво. Как выяснилось, и Генка-аспирант вчера тоже капитально замочил нос в вине, а пиво для отходняка первое дело.

После завтрака Савва отозвал Василия в сторонку:

— Моя помощь нужна? Я тогда останусь…

— Да нет, иди на занятия. Сам управлюсь. Суд будет в одиннадцать, здесь рядом, на Суворовском. Думаю, что никаких проблем не должно быть.

— Тогда до вечера! Встречаемся здесь или как? — спросил на прощание Савва.

— Да нет, Старик, видно, сегодня уже не увидимся. У меня в два часа дня поезд отходит. Я сразу после суда хочу забежать в институт, кое-какие бумаги подпишу да заявку на врачей оставлю и мигом на вокзал. Так что давай прощаться.

Они обнялись.

— Ты, Савва, как закончишь пятый курс, приезжай ко мне на БАМ, я тебя устрою на хорошую работу, заодно присмотришься — что и как, а потом, может, после института приедешь работать. Вот мой адрес, — он подал листок бумаги. — Там мой телефон есть. Если что, звони. Буду рад. Ну, иди, а то ещё заплачу…

Он подтолкнул Савву в спину.

— Давай, Мартынов, вперёд. Удачи тебе.

— И тебе тоже.

Они обнялись, и Савва выскочил за дверь, чтобы ребята не увидели выступившие на его лице слезы.

Так они расстались навсегда. Василия развели с Викой, он уехал к себе в Сибирь, сделал серьёзный карьерный рост, став начальником медико-санитарной службы всего БАМа. Погиб, разбившись на вертолете, в очередной командировке по бескрайним просторам Сибири, где-то в Саянах. Василий так и не женился и не оставил после себя наследников. А Вика успешно вышла замуж за престарелого профессора, ему было уже за шестьдесят. Работала ассистентом на его кафедре, периодически заводила романы с молодыми аспирантами и студентами. После смерти мужа унаследовала трёхкомнатную квартиру на Петроградской и жила в свое удовольствие. Третий участник этой истории, Лёвка Ушаков, спился и умер у себя на родине, в Вологодчине. Нинка Балабанова стала Ниной Петровной, вышла замуж за простого рабочего с завода, родила и вырастила двух девочек красавиц. Обе пошли по стопам матери и стали врачами, а сама Нинка была очень счастлива в браке.

Так закончились воспоминания Саввы Николаевича о его студенческой целине. Ему даже стало казаться, что вместе с воспоминаниями о юности к нему вернулись её сила и задор. У него стало улучшаться самочувствие, поднялось настроение.

— Вот теперь другое дело, — сказал ему лечащий врач. — Пора выздоравливать.

Савва Николаевич медленно, но верно начал поправляться. Камень, застрявший в мочеточнике, после процедур с применением лазера вышел. Это был праздник для всех: для врачей, медсестёр и самого Саввы Николаевича. Наконец-то кончились его мучения, наконец-то он смог спать без снотворного, а переросшее в фобию ожидание жуткой боли, проходящей только при внутривенном введении обезболивающих препаратов, пропало само по себе. Ещё через пару дней Савва Николаевич был выписан на амбулаторное лечение, и он смог взяться за дела внука.