Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

— А молоко-то на губах обсохло? — спросил кто-то громко.

Остальные захохотали. Лёшка разозлился и покраснел, так как он не переносил шуток в свой адрес, но сдержался. «Ладно, потом разберусь с этим шутником», — и сделал себе пометку в памяти.

Никифорыч поднял руку. Все примолкли.

— Я разве кому долг карточный не отдал? Или скурвился? — задал он вопрос.

— Да нет, Никифорыч. Ты уважаемый между нами мужик. Но зачем ребятёнка в наше дело впутывать? Наши законы знаешь: проиграл — отдай. А где он возьмёт? — спросил пожилой мужчина, видимо, старший.

— Этот парень, — Никифорыч снова поднял руку, — проигрывать не будет. Я ручаюсь за него.

— Это другое дело, — сказал всё тот же пожилой мужичок. — Ну что ж, давай садись да хвастай, во что умеешь играть.

— Во всё, — сипло ответил Лёшка, садясь на подставленный стул.

— Ну что. Для разминки начнём в «Двадцать одно». Кто будет играть, оставайтесь за столом. Кто не хочет, погуляйте, пока аппетит не придёт. Пивка, водочки отведайте. На том столике всё есть, — старший показал на столик, стоящий в углу комнаты. Кроме бутылок пива, водки в графине, вина в больших пузатых бутылках там же была и закуска.

Вкусно пахло свеженарезанной колбасой и винегретом. Лёшка остался сидеть за столом. Несколько человек встали и отошли: кто покурить, кто приложиться к рюмке и перекусить.

Никифорыч отошёл вместе с другими и направился прямиком к столику с выпивкой и закуской. Налил себе рюмку водки и одним махом выпил, потом ещё одну и ещё. Лёшка сосредоточился и стал внимательно следить за игроками, оставшимися за столом, но главное — за выражением их лиц и руками.

Старший, которого звали Пафнутием, достал совершенно новую колоду карт, распечатал у всех на виду и, перетасовав, дал подснять колоду Лёшке.

— Ну, м о лодец, сними с дурака кепку, — попросил он шутливо.

Лёшка привычным жестом подснял три карты: это его давнишняя привычка подснимать только три карты, не больше и не меньше. Так проще проследить, чтобы в этот момент сдающий не подсунул свою краплёную карту.

Пафнутий одобрительно кивнул, и игра началась.

— Какие ставки? — спросил кто-то из играющих.

— Как всегда, — ответил Пафнутий, — по чирику.

Все шесть игроков достали деньги и кинули их в общую кучу. Первым брал карты чернявый молодой парень с бегающим взглядом. Он то и дело шарил своими выпуклыми глазами, словно фарами. Взяв вторую карту, пробежал по всем игрокам взглядом и попросил третью. Мельком взглянул на неё и кинул карты на стол — я пас.

Второй, розовощёкий, хорошо одетый гражданин в клетчатом пиджаке, взяв две карты, долго не мог решиться на третью. Он всё смотрел на две взятых и о чём-то сосредоточенно думал.

— Да рожай ты быстрей, Прокопыч, — сказал нетерпеливо ещё один молодой человек в безупречном костюме с галстуком.

— Эх, была не была. Давай третью! — выдавил наконец из себя играющий.

Упавшую перед ним карту Прокопыч долго не брал, всё гадал и гладил её поверхность, не решаясь перевернуть.

— Ну, ты прям как бабу обихаживаешь, — возмутился ещё один, неопрятного вида и сильно мятый мужичок.

Наконец Прокопыч взял карту, долго смотрел на неё: по его лицу побежали розовые пятна разочарования.

— Не моя, — сказал он и кинул карты рядом с собой.

Третий игрок, молодой парень в красивом костюме, взял две карты и, не раздумывая, бросил:

— Играю.

Четвёртый — мятый мужичишка — тоже получил перебор и спасовал.

Дошла наконец очередь до Лёшки. Взяв две карты, Лёшка молча положил их перед собой.

— Играю.

Пафнутий так же молча стал сдавать карты себе. Лёшка, не отрываясь от рук сдающего, зорко следил боковым зрением за молодым парнем в костюме и его картами на столе. Пафнутий, взяв две карты, тихо вздохнул и сказал:

— Пас.

Остались двое: парень в костюме и Лёшка. Парень внимательно посмотрел на Лёшку и решительно произнёс:

— Удваиваю ставку.

Достал и положил в банк шестьдесят рублей. Лёшка всё так же молча достал свои шестьдесят и положил сверху. Парень нервно хихикнул:

— Последние?..

Лёшка ничего не ответил. Он внимательно следил за руками и картами соперника.

— Ну да ладно, открываем. Хватит для первого раза. Девятнадцать!

И быстрым жестом парень открыл карты.

Лёшка молча одну за другой открыл карты: две десятки, трефовая и бубновая.

— Двадцать, мать твою. Твои не пляшут, — подвёл итог Пафнутий, с усмешкой посматривая на парня в костюме. — Ну, забирай банк, и с почином тебя, — сказал он, пожимая руку Лёшке.