Александр Григоренко - Мэбэт

Люди ничего не могли сказать ему в ответ.

В год, когда Мэбэту исполнилось двадцать, был большой медвежий праздник. Сам, без помощников добыл он медведя, пировал в кругу старейших, и, казалось, не старейшие ему честь оказывают, а он им. Ел Мэбэт мало, доброго разговора не поддерживал — встал раньше других и, слегка поклонившись на прощание, пошел смотреть, как род человеческий, барахтаясь в снегу, сам с собой меряется силой. Улыбка не сходила с его лица — прекрасного, как образ другого мира.

Люди, которые подобрее, говорили, что эта гордость — от молодости. Однако, многие не верили, что с молодостью уйдет и гордость.

И так вот, прохаживаясь, услышал божий любимец, как за спиной кто-то окликнул его.

— Эй, малый, поди ко мне.

Обернулся Мэбэт, видит: на шкуре, разосланной возле больших нарт, старик лежит на боку. Видно, хочет встать, да не может.

— Помоги-ка мне на нарты забраться — ноги не ходят…

Мэбэт взял старика на руки и бережно положил в нарты.

Старик долго смотрел на него, будто не мог налюбоваться красотой и здоровьем невиданного человека, и вдруг сказал, не отрывая взгляда:

— А ведь ты, малый, дурак.

— Отчего же, дедушка? — добродушно спросил Мэбэт.

— Ты не знаешь, что сердце твое сломается. Вякая вещь отыщется на земле и в небесах, нет только сердца, которое не сломалось бы.

Засмеялся любимец божий и пошел прочь.

Он прожил еще тридцать лет, но так ни разу и не сломалось его сердце. Хотя было в его жизни многое из того, что заставляет человека трепетать, падать и терять облик. Но Мэбэт не пал, не трепетал, и не раз вспоминал старика с его пустым пророчеством. С годами любимец божий не утратил силы — все так же ловил стрелы на лету и не нуждался в товарищах для охоты.

Через два месяца после того праздника Мэбэт женился. Невесту украл, поскольку считал, что краденые девушки — образ силы мужчины, и уже потому они лучше сосватанных по обычаю. Не раз помогал он в таких кражах некоторым из своих сверстников — не из дружбы, а ради забавы — и дошло до того, что каждое похищение невесты люди считали делом рук Мэбэта.

Девушка, которую он выбрал, была красива. Но непутевый отец дал ей мужское имя — Ядне, или Пешеход — чем отпугнул от дочери всех законных женихов. Юноши опасались, что с неженским именем приведут в дом неженскую, чужую силу. Мэбэт посмеялся над пустоверьем и предпочел именно Ядне.

Только с детьми ему не везло: жена ежегодно рожала девочек, умиравших одна за другой — младенцами, или по истечении немногих лет. Мэбэт хотел прогнать жену и взять другую, но прежде чем он решился на это, Ядне снова забеременела и принесла ему сына.

В месяц ветров, когда от всеохватного снега земля и небо теряют свои различия, Мэбэт вошел в нечистый чум роженицы, взял в руки мокрое кричащее тельце, подержал немного, вернул его жене и вышел, не сказав ни слова.

Хадко, или Человек Пурги — такое имя дал наследнику любимец божий.

Он рос хорошим сыном. В двенадцать лет принес домой волка, в семнадцать загнал сохатого. Правда, не смог как следует спрятать добычу и мясо досталось лесному зверью. Радовался Мэбэт, только одно смущало его душу — Хадко не унаследовал божественных черт своего отца. Он был статен и силен, но скуласт и черноглаз как его мать. А главное — почитал людской закон: бросал гнать зверя, если тот забегал в угодья других родов, не ловил рыбу в чужих реках, уважал шамана, и, когда случалось оказаться среди множества людей, низко кланялся старшим. Любимцу божьему не доставляло удовольствия видеть такое, но сына он не попрекал.

Была ли мать Мэбэта с кем-то из бесплотных, или не была — все это оставалось только слухом, хотя и близким к истине. Но то, что Хадко уродился человеком и только человеком не вызывало никаких сомнений. Вскоре Мэбэт убедился, что для его сына страх нарушить обычай сильнее, чем страх перед зверем — на зверя Хадко шел со спокойным сердцем, и удача чаще бывала рядом с ним, чем далеко от него.

На празднике увидел Человек Пурги красивую девушку из рода Пяк и стал просить отца, чтобы он шел к ее родителям говорить о сватовстве и калыме.

— Тебе и вправду нравится эта девушка? — спросил Мэбэт.