Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

– Заказать себе можно на сайте «ввв.алтайшаман.ру», – доброжелательно сообщила широкоскулая тетка в кедах и бледно-синей кофте. – Доставка за тридцать календарных дней. А эти лучше не трогать, помнешь магический щит.

Шаманы хаотически бродили с расфокусированными лицами. Кое-кто раскрашивал лицо, кто-то ловил в воздухе невидимых существ. Митя в нечеловечески грязной майке и джинсах «Dolce&Gabanna» сидел у костра рядом с мужиком в рогах.

– Василиса! – Вид у Мити был дикий и одухотворенный. Его перло. Впрочем, Митю, как правило, прет, это его образ жизни. – Васька, они тут третий день пьют отвар из мухоморов! Это пиздец что за жизнь! Знакомься, это шаман Сат Кайгал, он слышит шаги восточных тенгеринов!

– Тенгеринов?

– Духов! Или богатырей, я как-то не вник...

– Давно слышит? – заинтересовалась Васька.

– Ну... дня четыре.

– Прилично.

Тут у Васьки появилось ощущение, что она вышла не на той станции метро. В шамане Кайгале не было ни капли романтики. Заводить стремительный и мистический роман с ним представлялось невозможным. Василиса опечалилась... Стремительные романы – одна из редких радостей политконсультанта. Немыслимые встречи, скомканные ночи, какие-то сауны и рестораны, шашлыки, вина-коньяки, пустые взгляды наутро, в которых удивительным образом не удерживается номер телефона, растворить воспоминание бесследно, как «солпадеин» в стакане, акробатика жизни.

Впрочем, Митя любит напевать, что «лучшие друзья девушек – политконсультанты», но пусть это будет на его совести, тем более что сам он девушками не интересуется...

Торопливо, учитывая действие отвара из мухоморов, Васька выволокла из машины ноутбук – фотографии всех кандидатов в президенты были показаны шаману Сату Кайгалу. Может быть, кому-то из них грозят злые духи? Может быть, одного из них ведут высшие духи неба?

Шаман вел себя индифферентно, несколько раз почесал за ухом и один раз заглянул себе под футболку.

– Спрошу, – заявил он невнятно и уклончиво.

Потом было шоу. Шаманы в шапках с совиными перьями и железными погремушками.

Визг и грохот барабанов. Пучки трав в костре.

Барабаны.

Конвульсии.

Барабаны.

Духи танцуют на огненных языках.

Барабаны. Брызги молока в воздухе и пьяный запах можжевельника.

Безумие. Безумие. Безумие...

Васька очнулась утром. Мир кругом был нетронут и свеж. А ее во всех смыслах выворачивало наизнанку, и внутренности попискивали. Во рту застрял кислый червяк, это, по всей видимости, был ее собственный язык, рядом рыдала Виолетта, босоножка с одной ноги валялась около костра, то есть мир шел вразнос.

– Ну и что за истерика?

– Я но... но... ноготь сломала!

– Какая ерунда – вот я, судя по всему, чуть не умерла тут! – мудро ответствовала Василиса.

– Луууучше бы ты умерлааааа, чем ноготь! – простонала Виолетта, чем заставила Ваську посмотреть на себя с живым интересом.

Шаман Сат Кайгал подобрался к ним незаметно. Он был в плаще со свисающими плетенками из разноцветных лент. Плетенки символизировали змей, и для достоверности к ним были пришиты глаза-бусины. Шаман выглядел дремуче.

– Я видел твою душу, – веско сообщил он, указывая куда-то на верхушку сосны.

– Вы видели моих фигурантов?..

– Я видел твою душу – настойчиво повторил сверхъестественный человек, – я полюбил твою душу.

Секунд десять Васька соображала, не может ли шаман оказаться мужчиной ее судьбы. Со стороны судьбы это было бы чудовищно.

– Я видел твоих... фигурантов. Некоторые в большой опасности. Человек с крупным носом. И желто-синий человек.

Так, Петров и... Крижановский? Это еще что за шизофрения?

– Кстати, женщина беременна и через полгода, не позже, принесет наследника в дом. Мир ее роду.

– Беременна?!

Маргарита Акутагава беременна? Впрочем, у нее все равно не было шансов на президентство, ни малейших. Просто еще один гвоздь в крышку гроба демократов – либо они вообще не выставляют своего кандидата на выборах, либо обречены стать мишенью насмешек и веселых шаржей – политики жестоки, как детсадовцы. А беременность никому еще не добавляла политического веса, только физического.

– Кто еще?

– Черноволосый мужчина. Яркий мужчина. Он взбирается по Белому дереву...

– Какому... белому дереву? – Звуки давались Ваське все еще с трудом, и о ком речь, она тоже пока не понимала.

– Белое дерево. Дерево рода славянских князей. Каждый князь взбирается на него.

– Стоп. Кто, ты говоришь, по нему лезет?